Отражение - [39]

— Ой! — растерянно остановила я генерального в проеме распахнутой двери. — А у меня его, кажется, нет.

— Ну, тогда приходи ко мне, — не оборачиваясь, ответил шеф. Но я могла поклясться, что на его лице уже расплывается улыбка чеширского кота. Не дожидаясь ответа, он вышел и прикрыл за собой дверь.

Глава 20

За вазой пришлось идти в приемную. Та, что здесь осталась, валилась под тяжестью массивного букета. Я пересчитала розы и хмыкнула — ровно двадцать девять. Петруша уже подсуетился и вызнал мой возраст, кроме того, еще и один год убрал для нечетности. Ища взглядом место, куда пристроить подарок, я попутно размышляла: не слишком ли опрометчиво раздавать воздыхателям приглашения на чай? Пускай шеф говорит, что хочет, всё равно его намерения сквозили в каждом жесте. Верить в то, что никаких притязаний с его стороны не будет, я не собиралась. И никак не могла решить идти чаевничать в кабинет генерального или нет? Конечно, лапать и набрасываться на меня никто не станет, но маневрировать между ловкими щупальцами обольщения Петруши не хотелось. Я пристроила вазу на подоконник, повздыхала и отправилась к начальнику. Из вежливости. Всё-таки сама первая предложила кофе.

Вопреки ожиданиям, шеф не проронил ни одного комплимента. Мы спокойно попили чай с конфетами, поговорили о погоде и разошлись каждый по своим делам. Более того, до конца рабочего дня он больше ни разу ко мне не зашел. Только один раз через Олю поинтересовался, что с зарплатой.

Дома я оказалась только в девять. Два часа свободного времени безвозвратно съелись в клинике. Хорошо еще, что Кеша оказался рядом. Его присутствие успокаивало.

Клиника почти ничем не отличалась от районной больницы. Стенды с прошлогодними графиками и выцветшими брошюрами по онкологии, высокие стены, наполовину темно-зеленые, наполовину белые, холодные дырчатые стулья-скамейки в коридорах. Правда, бахилы здесь раздавались бесплатно. Врач, которого всю дорогу нахваливал Аркаша, оказался изможденным сутулым старичком в очках. Без лишней вежливости и сантиментов, он меня опросил, осмотрел и выписал направления на стандартные анализы. В общем, никакого чудо-доктора, способного с одного взгляда определить заболевание, я не увидела.

Когда же по дороге домой в автобусе высказала сомнения Кеше, он только рассмеялся в ответ.

— А ты чего хотела? Он же врач, а не рентген! Да не переживай, если что-то не так, Виталий Федорович сразу поймет и вылечит. Я в этом уверен.

Отвечать я не стала. Вместо этого погрузилась в размышления на тему «что приготовить на ужин, если в холодильнике ничего нет?». Пришлось заскочить в магазин около дома — приобрести пачку пельменей. Нехитрый ужин, душ и кровать — что еще нужно после напряженного дня? Тайком от Кеши я проглотила снотворное и провалилась в сон.

Я сидела на кровати и смотрела, как лунный свет, прокравшийся в комнату сквозь прикрытые шторы, скользил по полу перед кроватью. Не могла понять: снилось мне это или происходило на самом деле? Кеша посапывал рядышком, положив руку туда, где минуту назад спала я. Он был похож на ребенка — такой же беззащитный и трогательный. Я еле вытащила одеяло из-под его ног и укрыла любимого, потом погладила его по щеке, поцеловала в губы. Не воспользоваться ли внезапно возникшей бессонницей для чего-то более приятного? Я прижалась к Кеше, прошлась губами по его груди. Скользнула рукой ниже живота. Но любимый не реагировал. Даже не шелохнулся.

Я обиженно отодвинулась от него, и снова принялась наблюдать за лунным светом. А он, меж тем, вопреки законам логики, пополз вглубь комнаты, обогнул кровать и вонзился в зеркальную гладь. И что самое интересное, не отразился! Зазеркалье проглотило лунный свет, колебля наше с Кешей отражение в кайме виноградных листьев. Секунда — и они налились зеленью, превращаясь из железных в настоящие. Еще одна — и змеи, державшие зеркало на хвостах, зашевелились, сбрасывая налет железного покрова. Они шипели и извивались на прикроватном ковре, словно хотели расползтись по разным углам.

Голову окутал туман. Я с трудом соображала и никак не могла понять, почему зеркало не падало? Тем временем отражение расплылось, и теперь в зазеркалье вместо меня сидел огромный серый зверь. Лохматый, с воспаленными огненно-зелеными глазами. Я не сразу догадалась, что это — волк. Мысли путались, в горле пересохло. Я шевелила губами, словно хотела что-то сказать, но изо рта не вылетало ни звука. Зверь в отражении словно знал об этом, и я могла бы поклясться, что он смеялся надо мной, скаля кровожадную пасть. Волк навис над безмятежно спящим Кешей, протяжно завыл, а потом вцепился ему в горло. Я закричала, но никто не услышал этого — тьма, заполнившая комнату, проглотила звуки. Только тут я поняла, что все еще сплю.

Попыталась очнуться, но сон цепко схватил меня когтистыми лапами и потащил на самое дно, где стаями бродили охочие до пугливых душ кошмары. Теперь я оказалась в лесу, а позади бежала стая волков, клацая зубами. Впереди всех мчался вожак с огненно-зелеными глазами. Сначала я пыталась себя убедить, что это всего лишь сон, и ничего плохого не случится, даже если они меня догонят. Но потом липкий страх, заставляющий дрожать колени и холодеть сердце, взял надо мной верх, и я побежала.