Отражение - [28]

Я настолько погрузилась в размышления, что вздрогнула от неожиданности, когда Аркаша вернулся из прихожей и обнял меня за плечи.

— Испугалась? — засмеялся он, хотя голос всё еще был встревоженный — видимо, врач дал ему веский повод для волнений. — В среду вечером он свободен, я тебя провожу.

— А как же встреча с мамой?

— Отложим — мама поймет. Главное, чтобы ты была здорова, трусишка! — он поцеловал меня в шею и уселся за столом. — Кормить-то будешь? Или ждешь, когда подгорит?

— Вот нахал! — я тоже рассмеялась. — У меня всё под контролем!

Я выключила плиту и принялась деревянной лопаткой раскладывать по тарелкам ужин.

— И ужин, и страхи, — добавила, терзая яичницу вилкой.

— Видел я, — Кеша тоже уплетал за обе щеки. — Как ты от любимого мужчины шарахаешься.

— Ничего, сейчас таблеточек наверну — и буду спать, как младенец!

— Каких таблеточек? — снова посерьезнел Аркаша.

— Успокоительных. Хотя нет, сейчас, наверное, уже снотворное пора пить.

— Ты из-за кошмаров что ли?

— Не только… Конечно, из-за них тоже… — как ему всё объяснить, не рассказывая при этом подробности сновидений? — Хочется во сне отдохнуть, а я последнее время вся разбитая просыпаюсь — такая белиберда снится, что хоть вовсе не ложись!

— Не надо таблетки, я знаю другой способ, — Кеша заговорщицки подмигнул, — чтобы снять стресс и напряжение. Заодно и спится потом…

Он не стал договаривать и доедать — тоже. Схватил меня в охапку и потащил в комнату. В его объятиях я и впрямь забыла обо всём на свете. Тело послушно отзывалось на ласки, я жадно ловила его губы, наслаждаясь каждым его прикосновением.

— Хороша? — шептала, задыхаясь от страсти.

— Да… — отвечал Кеша, целуя меня в шею.

Я повернула голову в сторону зеркала и стала смотреть, как выглядит моё обновленное тело со стороны. В кайме виноградных листьев отразилась юная изящная женщина, выгибавшаяся в судорогах удовольствия под толстым лысым мужиком. Иглы неприязни проткнули сердце. Кеша так нелепо смотрелся на мне. Отражение гипнотизировало презрительным взглядом. Он тебя не достоин — без слов шептали мои губы.

— Извращенка ты моя! — усмехнулся Кеша, поймав мой взгляд на отражении.

Я покраснела и отвернулась, снова погружаясь в его ласки. Хотелось поскорее избавиться от намеков собственного отражения о том, что с Кешей я теперь выглядела негармонично. Вернее он со мной. Я прикусила губу, болью прогоняя мерзкие скользкие мысли. Посмотрела в нежно-голубые глаза любимого. Таких нет ни у кого — насыщенные, со смешливыми искорками в уголках. Сердце снова наполнилось нежностью. Я расслабилась и всё опять стало неважно в его объятьях.

Кеша был прав: после душа я не успела голову уронить на подушку, как на меня набросился сон.

Глава 15

Я оказалась в роскошном саду с пальмами и вьющимися растениями: выложенные керамической мозаикой дорожки, блюдце фонтана с позолоченной статуей девушки, несущей на плече кувшин. В клетках томились дикие звери, провожавшие меня настороженными взглядами. Рыси, леопарды, одинокий каракал — пустынная рысь с черными кисточками на ушах. Семейство бурых медведей с тоскливыми карими глазами. Рыжие лисы сновали около прутьев решетки, наблюдая за серыми куропатками с сизым оперением вокруг горла и фазанами, сновавшими по дорожкам по ту сторону решетки. Будь моя воля, я бы выпустила хищников, но тогда бы птицам пришлось туго.

Неужели опять Нанэ?! Я подошла к фонтану и заглянула в водную гладь. Сначала там отразилось моё собственное лицо, но через секунду оно расплылось, а потом снова слилось воедино. Узкое лицо с высокими скулами, слегка раскосые ядовито зеленые глаза и копна рыжих волнистых волос. Нанэ. Она вернулась, оттесняя моё сознание от участия в происходящем. Осталось наблюдать со стороны, остро и отчетливо чувствуя каждый толчок ее сердца. Глядя в фонтан, она вспоминала тот день, когда ее купили.

Уже прошло около трех недель, а Нанэ до сих пор с содроганием вспоминала душную тюрьму и шатер. По ночам ее мучили кошмары, где она в грязных лохмотьях стояла у позорного столба с заломленными руками, а уродливый толстяк с перекошенным злобой лицом тыкал в нее пальцем.

— Покупаю! — кричал он.

И чья-то угольная тень ползла к ней, чтобы отдать во власть покупателя.

Нанэ вздохнула, по щекам потекли слезы. Тогда, в день покупки, она была настолько слаба и сломлена, что даже хозяин из снов не встретил бы от нее сопротивления. Одна только мысль о том, что чужая грубая рука вцепиться в волосы, схватит за грудь, гадюкой поползет между ног, вызывала отвращение. Плечи содрогались от нахлынувшего негодования.

— Ты опять грустишь? — в сад вошел тот незнакомец, что купил ее.

— Я хвалю Духов за встречу с вами, господин, — Нанэ прижалась лбом к его кисти. От его рук пахло оливковым маслом.

Ее хозяина звали Оронт. И хоть ни сатрапом, ни придворным Царя царей он не был, но Харим и другие работорговцы не зря драли глотки. Бурная молодость удачливого путешественника одарила его славой и известностью. Заморские диковины, преподнесенные в дар правителю — покровительством Дария Великого, а ум и расчетливость приумножили богатства и расширили владения. А где деньги, там власть и уважение.