Отравление - [8]

— Я ухожу домой, — упрямо сказала Фэри Фабер.

— Очень хорошо, идите. Вас вытащит из кровати полисмен еще до того, как окончится ночь. Фриц, я буду в столовой. Пошли, Арчи.

Он пошел, а я последовал за ним через коридор-кладовую к двери в столовую.

По пути я взглянул на свои ручные часы: десять минут двенадцатого. Я скорее ожидал, что столовая окажется пустой, но это было не так. Восемь из них все еще были там, отсутствовали только Шривер и Хьюит, которые, по-видимому, были наверху. Воздух был наполнен сигаретным дымом. Все, кроме Адриана Дарта, сидели за столом, откинувшись в креслах, со стаканами бренди и сигаретами.

Дарт стоял спиной к картине, изображающей летящих гусей, и разглагольствовал. Когда мы вошли, он остановился, и все головы повернулись к нам.

Эмиль Крайс заговорил:

— Вот и вы. Я подходил к кухне, но не захотел вмешиваться. Шривер просил меня извиниться перед Фрицем Бренером. Согласно нашему обычаю, мы приглашаем шефа присоединиться к нам к шампанскому, грубому и веселому, но, конечно, при таких обстоятельствах… — фраза повисла в воздухе, и он добавил: — Должен ли я объяснить ему это? Или вы?

— Я это сделаю. — Вульф подошел к концу стола и сел. Он находился на ногах почти два часа, что вполне нормально для его свиданий с орхидеями в оранжерее дважды в день, но не для других мест. Он огляделся вокруг. — Мистер Пайл еще жив?

— Мы на это надеемся, — сказал один из них. — Мы искренне на это надеемся.

— Я должен быть дома в постели, — сказал другой. — У меня завтра тяжелый день. Но, кажется… — он выпустил струю дыма.

Эмиль Крайс потянулся за бутылкой бренди.

— Ни слова с того момента, как я спустился вниз. — Он посмотрел на запястье. — Около часа назад. Я думаю, мне следует подняться наверх. Чертовски неприятно. — Он отхлебнул бренди.

— Ужасно, — сказал один, — абсолютно ужасно. Я знаю, что вы спрашивали, кто из девушек принес ему икру. Крайс говорит, вы его спрашивали.

Вульф кивнул.

— Я также спрашивал мистера Шривера и мистера Хьюита. И мистера Гудвина, и мистера Бренера, и двух человек, которые по моему требованию пришли помогать. И самих женщин. После более чем часа разговора с ними я все еще нахожусь в затруднении. Я раскрыл хитрость, которой пользовалась преступница, но не установил ее личности.

— Вы не слишком преждевременны? — задал вопрос адвокат, мистер Лейкрафт. — Может быть, преступника нет. Острый и сильный гастрит может послужить причиной…

— Ерунда. Я слишком раздражен, чтобы быть вежливым, мистер Лейкрафт. Симптомы — типичные для мышьяка, и вы слышали, как мистер Пайл жаловался на песок, но это не все. Никто из них не признает, что подала ему первое блюдо. Та, которая была к нему прикреплена, обнаружила, что он уже обслужен, и вместо него обслужила меня. Преступник действительно есть. Они положила мышьяк в сметану, подала тарелку мистеру Пайлу, вернулась в кухню за другой тарелкой, пришла и обслужила кого-то еще. Это установлено.

— Но тогда, — возразил адвокат, — одна из них никого не обслуживала. Как это могло быть?

— Я не новичок в расследовании, мистер Лейкрафт. Я расскажу вам это позднее, если вы хотите, а сейчас мне бы хотелось продвинуться дальше. То, что яд был дан мистеру Пайлу женщиной, которая принесла ему икру, не предположение — это факт. С помощью изумительной хитрости и удачи она ускользнула от опознания, и сейчас я обращаюсь к вам. Ко всем. Я прошу вас закрыть глаза и восстановить сцену. Мы здесь за столом обсуждаем орхидеи, полоски и пятна. У женщины, обслуживающей это место, блин соскальзывает с тарелки, и Феликс поднимает его. Почти сразу же после этого выходит с тарелкой женщина, подходит к мистеру Пайлу и ставит ее перед ним. Я обращаюсь к вам: кто она?

Эмиль Крайс покачал головой.

— Я сказал вам наверху, что не знаю. Я не видел ее. Или если и видел, то не зафиксировал этого.

Адриан Дарт, актер, стоял с закрытыми глазами, его подбородок был поднят, руки скрещены — прекрасная поза сконцентрирования. Остальные, даже Лейкрафт, закрыли глаза, но они, конечно, и в подметки ни годились Дарту. Спустя длительное время они начали открывать глаза и качать головами.

— Это забылось, — сказал Дарт богатым музыкальным баритоном. — Должно быть, я видел ее, так как сидел напротив него, но это забылось. Совершенно.

— Я не видел, — сказал другой. — Просто не видел.

— У меня есть неясное чувство, — сказал еще один, — но это чертовски неопределенно. Нет.

Они ответили единогласно: нет.

Вульф положил руки на стол.

— Тогда я ответственен за это, — сказал он мрачно. — Я ваш гость и джентльмен, но я виновен в том, что мистер Бренер был доведен до такого скверного фиаско. Если мистер Пайл умрет, а так как он наверняка…

Открылась дверь, и вошел Бенниамин Шривер. Потом Льюис Хьюит, а затем знакомая плотная фигура сержанта Перла Стеббинса из Манхэттенского Западного бюро по убийствам.

Шривер подошел к столу и заговорил:

— Винсент умер. Полчаса назад. Доктор Джеймсон вызвал полицию. Он считает, что почти наверняка…

— Постойте, — за его спиной вырос Перли. — Если вы не возражаете, этим займусь я.

— Мой бог, — простонал Адриан Дарт и красиво содрогнулся.