Отрава - [7]

— Если я вас правильно понял, вы пришли сегодня домой где-то в районе четырех? — спросил Карелла.

— Да, около четырех, — ответила Мэрилин.

— Вы говорили, что встречаетесь и с другими мужчинами? — сказал Уиллис.

— Да.

— И со многими?

— Какое это имеет отношение к убийству Джерри?

— Или к самоубийству — все может быть, — покачал головой Уиллис. — Так со сколькими?

— Ой, пожалуйста не надо. Никто из моих друзей не убивал Джерри.

— Откуда вы знаете?

— Потому что никто из них даже не знал его.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. У меня нет привычки рассказывать Тому или Дику о Гарри.

— Так сколько Томов, Диков и Гарри у вас было? — продолжал настаивать Уиллис.

Мэрилин вздохнула.

— В настоящее время я встречаюсь с тремя-четырьмя мужчинами.

— А поточнее? — сказал Уиллис. — С тремя или четырьмя?

— Если считать Джерри, то с четырьмя.

— Так, значит, остается три.

— Да. Если вы имеете в виду, не сплю ли я со всеми ними, то отвечу, что иногда.

— Не могли бы вы дать нам их имена и адреса? — попросил Карелла.

— Зачем? Вы хотите их впутать в это дело?

— Человек погиб...

— Я это понимаю. Но ни я, ни мои друзья...

— Мы были бы очень благодарны, если бы вы нам сообщили их имена и адреса.

Мэрилин снова вздохнула, подошла к секретеру в углу комнаты, вынула из него адресную книжку и стала выписывать имена и адреса на листок бумаги. Карелла пробежал по списку глазами, сунул его в карман и затем спросил:

— Вы еще не включали автоответчик, когда вернулись домой?

— Я только собиралась это сделать, — сказала Мэрилин. — Но затем полиция начала звонить через каждые три минуты.

— Вы не могли бы включить его сейчас? — попросил Карелла.

Она подошла к магнитофону, стоящему на столе, и нажала кнопку.

Уиллис раскрыл записную книжку.

— Привет, Мэрилин, — произнес женский голос, — это Диди. Позвони мне, как сможешь, хорошо?

В своей книжке Уиллис отметил «Диди».

Щелчок, гудок, затем другой голос.

— Мисс Холлис, говорит Хэдли Филдз из «Меррил Линч». Позвоните мне, пожалуйста.

Уиллис записывал: «Хэдли Филдз, Меррил Линч».

Щелчок, гудок, потом:

— Мэрилин, это Бэз. У меня есть билеты в филармонию на среду. Позвони мне, если свободна. Не позднее понедельника, ладно?

Кассета крутилась, и Уиллис продолжал записывать.

— Мэрилин, я ненавижу твой ответчик. Это Чип, позвони мне, ладно?

Щелчок, гудок... кто-то повесил трубку.

— Терпеть этого не могу, — сказала Мэрилин. Опять щелчок, опять гудок.

— Мэрилин, это опять Диди. Где тебя носит? Звонки шли один за другим. «Очень занятая дама», — подумал Уиллис.

И затем где-то среди всех этих голосов...

— Мэрилин... ты мне нужна... я... я...

Резкий вдох...

Затем такой звук, как будто трубка ударилась о что-то твердое...

Послышались звуки, как будто кого-то рвет...

Щелчок, гудок, и опять череда вызовов.

— Мэрилин, это Диди. Я звоню тебе все выходные. Может быть, ты все же позвонишь мне?

— Мэрилин, это Элис, это Чип (и я по-прежнему ненавижу твой автоответчик), это Бэз (опять про концерт в филармонии), это Сэм, это Джейн, это Энди...

Среди звонивших ни одного Тома, Дика или Гарри.

Карелла вынул листок, который она дала им, и спросил:

— Вы уверены, что это все мужчины, с которыми вы встречаетесь?

— Да, на настоящий момент, — ответила Мэрилин.

— А остальные? — спросил Уиллис.

— Какие остальные?

— Которые звонили.

— Просто приятели.

— Но с ними у вас ничего нет?

— Нет.

— Это был голос МакКеннона? — спросил Карелла. Она ответила не сразу. Затем сказала: «Да» — и опустила взгляд.

Карелла закрыл свою книжку.

— Возможно, нам понадобится связаться с вами в будние дни. Вы не могли бы дать нам свой рабочий телефон?

— Я сейчас не работаю, — ответила она.

Уиллису казалось, что его лицо ничего не выражает, однако Мэрилин, очевидно, что-то заметила.

— Это не то, что вы думаете, — тут же добавила она.

— А что я думаю? — поинтересовался он.

— Вы думаете: дорогой, хорошо обставленный дом — наверное, у нее богатенький покровитель — этакий па-пик. Вы ошибаетесь. У меня действительно есть папочка, нефтепромышленник в Техасе, и он не позволит, чтобы его единственная дочь умирала бы с голода в этом большом противном городе.

— Понятно.

— Ну что ж, простите, что заняли у вас так много времени, — сказал Карелла. — Вы нам действительно очень помогли...

— Чем же? — спросила она, провожая их до дверей. На улице было холодно, дул пронизывающий противный ветер.

Глава 3

Они называли это 24-24.

Схема относилась к делам об убийстве, когда особенно важны для расследования были двадцать четыре часа до смерти человека и двадцать четыре часа после нее.

Сутки накануне смерти имели огромное значение, поскольку все то, что делал покойный, куда он ходил, с кем встречался, все это могло быть каким-то образом связано с его смертью. Официально Джером МакКеннон считался жертвой, даже если и проглотил никотин по своей собственной воле. Сутки после смерти имели смысл лишь в том случае, если речь шла об убийстве, поскольку время работало против детективов, и по мере того, как шло время, след становится все бледнее и бледнее, давая убийце больше шансов. В полиции считалось, что если в течение недели не удается найти надежную зацепку, то дело можно спокойно отправлять в «Папку нераскрытых преступлений». Эта папка являлась кладбищем многих расследований.