– Ааа? – не знала, что сказать, когда, погладив вход, он просто убрал руку, будто ничего и не было.
Обернувшись, недоуменно смотрела на довольного Кирилла, который улыбался во все свои тридцать два зуба. Эйфория все еще не схлынула. Тело ныло, возбуждение прокатывалось внутри, вынуждая желать большего. Слишком мало, слишком жестоко.
– Нравится? – спросил он, вновь разворачивая меня спиной к себе. Его руки так привычно легли мне на талию, но я-то хотела ощущать их совсем в другом месте!
– Ты и сам знаешь! – отчего-то злилась. Ярость поднималась, оплетая грудь.
Вырвавшись из его рук, я направилась на улицу, не собираясь больше находиться рядом с Беркутом. Как он не понимает, что все серьезно? Что это за дебильные игры, когда наши отношения резво идут под откос? Завтра меня увезут. Нужно что-то делать. Делать прямо сейчас. Скрываться, убегать – да что угодно. А не стоять в баре, пытаясь вывести меня из себя.
Он схватил меня за руку, вынуждая обернуться. Первый снег хлопьями летел на землю, но, едва встречался с зеленой травой и асфальтом, тут же таял. Только на волосах оставался – на моих и на его – да зависал на ресницах.
– Хватит изводить себя, – произнес Кирилл холодно.
Сейчас эта его манера поведения невероятно раздражала. Он просто не понимал, что мой мир уже начал рушиться прямо на глазах, но я все еще цеплялась за призрачную надежду.
– Ты не понимаешь!
– Я? – зло удивился он, с силой сжимая мои запястья. – Я отлично понимаю, что ты бессмысленно изводишь себя. Хочешь знать, зачем я это сделал? Хотел, чтобы ты прекратила надумывать себе и отвлеклась. Почему прекратил? Потому что это не то место, где мы можем продолжить. Но мы продолжим, клянусь тебе. Мы продолжим завтра, когда будем далеко от поезда.
Все напряжение мгновенно спало. Стояла, спрятав лицо у него на груди, а снег тихо падал на нас, пытаясь скрыть под своим белоснежным покрывалом. Боялась верить ему, потому что разочарование всегда обходится слишком дорого. Должна была решить здесь и сейчас, довериться Кириллу, теряя драгоценное время, или идти своей дорогой. Дура? Еще какая, но мне до отчаяния хотелось верить в то, что любовь победит.
– Куда мы сейчас? – пересела я из такси в свою машину, которая так и осталась стоять у отцовского магазина.
Ночь уже плотно обосновалась на улицах. Любила это время года. Красиво, тихо, спокойно, тепло. Снегопад спрячет каждого, кто в этом нуждается.
– Ты – домой, – ответил Беркут, включая печку в авто.
«Ты – домой» – это хуже, чем приговор.
– А ты? – нервы на пределе, но я старалась держаться.
– У меня еще есть дела.
– Слушай, а билет? Как ты попадешь на поезд без билета? – паника подступала новой волной.
– Доверься мне, ладно? Хотя бы сейчас, хотя бы в этом, – поцеловал он мою щеку, слегка сжимая пальцы.
Меня трясло, но совсем не от холода. Слова вылились в бурный поток – бессвязный, эмоциональный:
– Еще так рано, может… Расстанемся утром или не расстанемся вовсе. Давай уедем прямо сейчас? На машине, все равно как. Давай прямо сейчас? Снимем наличку – тысяч сто у меня есть… – он не смотрел мне в глаза. Смотрел на ювелирный магазин, чья вывеска переливалась голубыми огоньками и играла отсветами на его лице.
Душу рвало. Не хотела с ним расставаться. Не хотела ехать домой, чтобы получить очередную выволочку. Скандала не избежать, но мы ведь можем попытаться… Хотя бы попытаться скрыться прямо сейчас.
– Прости, малыш, но меня уже ждут в другом месте, – ответил он, грустно улыбаясь, а костяшки его пальцев погладили мою скулу. – Я обещаю, у нас все получится. Я тебя не отпускаю. Увидимся уже завтра вечером, веришь? Просто поверь, никогда не отпущу.
Его объятия убивали, сжигали дотла. Болезненные поцелуи терзали губы, но мне было мало. Ничтожно мало этих касаний, его запаха, что окутывал словно одеяло. До жадного мало этих темных глаз. Проклинала его, цепляясь за его руку, когда он выходил из машины. Ощущала себя больной, помешанной, истеричкой. Кем угодно, но легче не становилось.
Слезы застилали обзор. Ехала домой по трассе и, наверное, впервые в жизни хотела попасть в аварию, лишь бы не возвращаться обратно в ад. Ни о ком не думала в этот момент. Эгоистка – что с меня взять? Всегда была такой и навряд ли изменюсь. Именно таких поступков от меня и ждут. Так зачем разочаровывать?
Я почти решилась выехать на встречку, когда вдалеке появились огни чужих фар. Понимание того, что все может закончиться в единый миг, будоражило и одновременно пугало. Меня просто не станет. Страх расползался, занимал мысли, но авто проехало мимо, скрываясь среди кружащих снежинок. Я не только эгоистка, я еще и трусиха.
Ноги заплетались, когда входила в дом. В гостиной сидел отец – его я увидела первым. Очередной скандал прошел мимо меня. Я просто не слышала ни слова, находясь за гранью, в бреду, на периферии сознания.
– Ты была с ним, да? Отвечай, потаскуха! – щеку обожгло, вырывая из тумана. Недоуменно смотрела на Анатолия, что возвышался надо мной грозной скалой. Кулаки его сжимались, но я даже не дернулась. Удивилась пощечине, да и только. Внутри была другая боль. Та, что намного сильнее физической. Сердце разрывалось.
