Отпрыск Древа. Жилища Исзма - [59]

«Саинх Фарр, не могу ли я поговорить с вами? Тем самым вы оказали бы мне большую услугу».

«Как вам сказать… – замялся Фарр. – В данный момент я занят…»

«Дело не терпит отлагательства».

Фарр повернулся к ожидавшей его женщине: «Подождите минутку, я скоро вернусь».

«Поспешите!» – госпожа Эндервью очевидно теряла терпение. Фарр удивленно взглянул на нее и начал было говорить, но она приложила палец к губам: «Шш!»

Фарр пожал плечами и вышел в коридор.

«В чем дело?» – спросил он Омона Божда.

«Саинх Фарр… вы хотите жить?»

«Разумеется, я хочу жить, – ответил Фарр. – Но…»

«Пригласите меня к себе в каюту», – Божд сделал шаг вперед.

«Там вы практически не поместитесь, – возразил Фарр. – Кроме того, так или иначе…»

Исзик серьезно поинтересовался: «Вы распознаёте закономерность, не так ли?»

«Нет, – признался Фарр. – Хотел бы знать, о чем вы говорите – но, признаться, не понимаю».

Омон Божд кивнул: «Забудьте о галантности. Давайте зайдем в каюту. Времени почти не осталось». Отодвинув дверную панель, исзик вступил внутрь. Фарр последовал за ним, чувствуя себя последним дураком – но не будучи уверен в том, почему именно ему следовало так себя чувствовать.

Госпожа Эндервью вскочила на ноги. «О! – ахнула она. – Господин Фарр!»

Фарр беспомощно развел руками. Госпожа Эндервью решительно направилась к выходу, но Божд загородил ей дорогу.

Исзик оскалился: его бледные губы разошлись, обнажив серое нёбо и арку остроконечных зубов: «Прошу вас, не уходите, госпожа Эндервью. Ваша репутация в безопасности».

«У меня нет времени!» – резко заявила она. Фарр неожиданно осознал, насколько она была непривлекательна, какими злыми и корыстными стали ее глаза.

«Пожалуйста! – повторил Омон Божд. – Подождите немного. Присядьте, будьте так любезны».

В дверь снова постучали. Снаружи послышался охрипший от ярости голос: «Откройте! Эй, там! Откройте!»

«Заходите!» – пригласил Божд, отодвигая панель. В дверном проеме стоял, выпучив глаза, Мерритт Эндервью, державший в дрожащей руке пистолет-разрядник. Как только он увидел Божда, его челюсть отвисла, плечи опустились.

«Прошу прощения, никак не могу пригласить вас зайти, – сказал Фарр. – Вчетвером мы тут не поместимся».

Страстный гнев проповедника испарился: «Что здесь происходит?»

Госпожа Эндервью протиснулась в коридор. «Ничего! – произнесла она гортанным, напряженным тоном. – Ничего здесь не происходит».

Омон Божд безразлично обратился к Мерритту Эндервью: «Для вас здесь нет ничего любопытного. Возможно, вам пора последовать за своей супругой».

Эндервью медленно повернулся на каблуках и удалился.

У Фарра дрожали колени. Перед ним разверзлись глубины, которые он не в силах был измерить, сплетения ускользавших от понимания побуждений и целей… Он опустился на койку, понимая только одно, и это понимание вызывало жгучую обиду: его провели на мякине, он попался на удочку.

«Прекрасный предлог для того, чтобы убить человека, не правда ли? – заметил исзик. – По меньшей мере в рамках законов и представлений, принятых на Земле».

Фарр быстро поднял глаза – замечание Божда носило явно иронический характер. Но ему пришлось ворчливо признать: «Надо полагать, вы спасли мою шкуру, чего бы она ни стоила».

Божд сделал такое движение, будто рассматривал Фарра через несуществующий лорнет: «Все это несущественно».

«Не с моей точки зрения, – возразил Фарр. – Мне дорога моя шкура».

Исзик собрался уходить.

«Подождите! – остановил его Фарр и поднялся на ноги. – Я хотел бы знать: чтó происходит?»

«Разве это не ясно?»

«Может быть, я глуп».

Исзик задумчиво посмотрел Фарру в лицо: «Пожалуй, находясь в центре событий, вы не видите ситуацию со стороны».

«Вы работаете на Сзекр?» – спросил Фарр.

«За пределами Исзма каждый исзик работает на Сзекр».

«Так чтó же происходит? Почему супруги Эндервью решили заманить меня в ловушку?»

«Рассмотрев все „за“ и „против“, они решили, что опасность, которую вы собой представляете, перевешивает вашу полезность».

«Уму непостижимо! Что это значит?»

Омон Божд сосредоточил на Фарре все сегменты глаз и ответил так, словно размышлял вслух: «Каждый момент существования – новое чудо. Подумайте о бесчисленных вариантах и возможностях, подстерегающих нас каждую секунду – о перспективах, ведущих в будущее. Мы идем только по одному пути, а другие… кто знает, куда они ведут? Таково вечное чудо сознательной жизни, величественная неопределенность каждого следующего мгновения, тогда как прошлое – непрерывно разворачивающийся ковер, обнажающий орнамент бытия».

«Да-да», – буркнул Фарр.

«Наши умы притупляются, привыкая к чудесам бытия – они слишком настойчивы и разнообразны, слишком многочисленны для нашего сознания, – Божд наконец отвел глаза от Фарра. – И с этой точки зрения все, что произошло – не больше и не меньше одного вдоха и выдоха».

Фарр сдавленно произнес: «Дышать я могу сколько угодно. Умереть я могу только однажды, и это создает определенную разницу в практическом отношении. По-видимому, вы тоже так считаете – и я не могу не признать, что я у вас в долгу. Но… почему?»

Омон Божд снова взмахнул воображаемым лорнетом: «Конечно же, исзики мыслят не так, как земляне. Нам свойственны, однако, некоторые общие инстинкты – в том числе уважение к жизни и стремление помогать тем, кого мы знаем».