Отпечаток пальца - [77]

— Вот старый греховодник! — воскликнул Фрэнк.

— Думаю, что сам он считал это первоклассной шуткой. А что касается нашего дела, эти данные лишний раз доказывают, что пропавшая страница была вырвана только для того, чтобы отвлечь внимание полиции от истинного мотива убийства мистера Филда.

— Вернемся к Сиду Тернеру. Знаете, ему действительно отчаянно не повезло… отчаянно и совершенно непредсказуемо. Никто, никто не мог вообразить, что Джонатан уничтожит свое новое завещание через несколько часов после того, как подписал его.

Мисс Силвер серьезно посмотрела на Фрэнка:

— Сид Тернер — опасный и бессовестный человек. Я не успокоюсь, пока не услышу, что он арестован.

Глава 34

По меньшей мере один раз в своей жизни Сиду Тернеру пришлось согласиться с мнением офицера полиции. Удача коварно изменила ему. Продумав заранее каждую деталь, предусмотрев любую случайность, он потерпел полный крах. Единственное обстоятельство, которое сводило на нет все его усилия, и могло погубить заботливо разработанный план, обернулось против него. Джонатан Филд уничтожил завещание, которое подписал всего несколько часов назад, и все, о чем они с Мирри мечтали, растаяло, как дым. Что ж, с непредвиденными случайностями бороться бесполезно, что толку лить слезы над пролитым молоком. На Мирри свет клином не сошелся. Достаточно и других девушек, которых ожидает хорошее наследство, а если он хочет играть наверняка, то в запасе остается Агги Марш. Конечно, не Бог весть какая красавица, но в общем ничего, а уж характер мягкий, как масло. Берт Марш оставил ей пивную и двадцать пять тысяч наличными. Сид знал это наверняка, потому что был в Соммерсет-Хаус и читал завещание. Он имел на нее серьезные виды, пока Джонатан Филд не увез Мирри из приюта и не начал сходить по ней с ума. Что ж, придется переключиться на Агги. Она-то относится к нему нормально, пусть только никто не мешает его замыслам. Благодаря заранее продуманному плану он чист: у него есть стопроцентное алиби на вечер вторника, и ничто не связывает его с убийством в Филд-Энде, только бы Мирри попридержала свой язычок. А она так напугана, что не посмеет и пикнуть. На какое-то время, пока он размышлял над вопросом, можно ли доверять Мирри, мысли его приняли зловещий оттенок. Затем настроение Сида улучшилось. Мирри и раньше знала, какие делишки он проворачивал, но ни разу не раскололась. Кроме того, для нее же лучше держать язык за зубами. Что бы там она ни думала, она была слишком напугана, ей ни к чему навлекать на себя подозрения.

Не успел он прийти к таким приятным выводам, как' снизу раздался голос его хозяйки, миссис Дженкинс. «Сид Тернер, — кричала она, — вас к телефону!» Он спустился вниз. Телефон стоял в гостиной, и, прежде чем взять трубку, Сид плотно закрыл дверь. Это могла быть Агги Марш. Они договаривались пойти куда-нибудь поужинать вечерком. Что ж, он не возражал против такой программы.

Звонила не Агги. Это была Берта Камминс.

— Это ты, Сид? Мне надо срочно увидеться с тобой… Нет… нет, речь идет не обо мне, это касается тебя. У нас в конторе кое-что случилось. Приходил инспектор из Скотленд-Ярда…

— Заткнись! — Ему не удалось достаточно быстро прервать ее. Какие все женщины болтушки! Она попыталась снова заговорить, но раздражение, прозвучавшее в его голосе, остановило ее. — Я не разобрал, о чем ты только что говорила… помехи на линии. Встретимся на углу Вест-стрит, скажем, минут через двадцать. Может, сходим в киношку. — Сид повесил трубку и отправился на свидание.

Берта Камминс вышла из телефонной будки. Таких девушек, как она, сотни в любом большом городе: аккуратная, незаметная; как правило, это или квалифицированная секретарша, или клерк в какой-нибудь конторе, или заведующая секцией большого универмага. Берта была худой, но не стройной, с правильными, но невыразительными чертами лица. У нее была гладкая бесцветная кожа, на таких лицах великолепно смотрится любой макияж, но она никогда не пользовалась никакими кремами, только умывалась с мылом и припудривала лицо, если на улице бывало жарко. Она не красила губы и не делала маникюр. Ее платья были такими же бесцветными, как она сама. Ей было сорок четыре года, и ни один мужчина, кроме ее пожилого родственника, никогда не целовал ее, но месяц назад все изменилось. Выходя из своей конторы, она уронила зонтик, и Сид Тернер поднял его.

Она позволила ему и с ней обращаться как с вещью. Даже сейчас она не могла понять, как она допустила такое. Поначалу он вел себя уважительно. Они обменялись парой фраз по поводу того, что вещи вечно валятся из рук, и как-то так получилось, что он пошел рядом с ней, а когда она еще раз поблагодарила его, он одарил ее своей лучезарной улыбкой и сказал: «Это означает, что мы прощаемся?» После таких слов ей показалось совершенно естественным, что они зашли в кафе выпить по чашечке чаю, а потом направились в кино, и он рассказал ей, как он одинок, а она позволила ему держать ее за руку. После этого он встречал ее каждый день после работы, как правило, он не подходил к конторе, а ждал за углом. До этого за ней никто не ухаживал. Она не могла поверить, что он влюблен в нее, но он заставил ее поверить в это. Преграды падали одна за другой. Она не могла прийти в себя от счастья и только думала, как замечательно, что его так интересуют ее дела. Она не хотела рассказывать о своей конторе, потому что считала, что ему это будет скучно, но просто поразительно, какой интерес он проявлял ко всем делам. И постепенно она начала рассказывать ему обо всем, что происходило на работе. Он не знал никого из тех, кто работал с ней, так какое это имело значение? Она рассказала ему и о том, что Джонатан Филд изменил свое завещание. Преграды пали нешуточным образом.