Отпечаток пальца - [54]

— Да, Джонни, это твой долг… Мирри еще так молода! И ей следовало бы умыться, прежде чем спуститься вниз.

Глава 25

Судебное дознание в связи со смертью Джонатана Филда состоялось на следующее утро, а похороны — в полдень. На дознании рассматривали только формальные свидетельства, и судебное разбирательство было отложено. Похороны состоялись в Дипинге и привлекли большое количество народа.

Мисс Силвер отколола букетик цветов со своей нарядной шляпки, приобретенной по случаю, и поверх оливкового цвета платья надела черное пальто, которое за годы своей верной службы приобрело легендарную известность, такой замечательный материал. Сшито, конечно, до войны, но все еще такое теплое, такое ноское. Миссис Фэбиан с готовностью одолжила ей черный шерстяной шарф, чтобы обойтись без мехового палантина, который при покупке был, очевидно, желтого цвета и имел еще более почтенный возраст, чем пальто. Когда-то это был ценный мех, и он по-прежнему оставался самым уютным, самым удобным. Всякий раз, как мисс Силвер покидала Лондон и отправлялась за город, она неизменно брала с собой этот палантин, но его цвет был несколько ярок для похорон, то она с благодарностью приняла предложенный миссис Фэбиан шарф.

Джорджина и Мирри шли бок о бок за гробом. Они стояли рядом у могилы. Когда Мирри стало нехорошо, Джонни Фэбиан подошел ближе и обнял ее за плечи. Но Джорджина стояла одна, высокая и стройная, в простом черном жакете и юбке, лицо ее было бледным, а глаза устремлены на голые ветки деревьев, четко вырисовывавшихся на фоне по-зимнему блеклого неба. Когда церемония закончилась, она просто и спокойно отвечала на соболезнования старых друзей, которые по двое, по трое подходили к ней.

Фрэнк Эббот, стоявший позади, оказался рядом с мистером Винсентом.

— Вам не кажется все это очень странным… в самом деле, очень странным? Богатый, процветающий человек застрелен в своем доме в сельской местности… Кому бы такое пришло в голову?

Фрэнк никогда не считал, что сельская местность обладает иммунитетом против преступлений. Так он и сказал, процитировав в подкрепление своих доводов высказывание Шерлока Холмса, в том виде, как донес его до нас доктор Ватсон.

Винсент с недоумением посмотрел на него;

— Но это же все придумано. В рассказах должны происходить необыкновенные события, иначе их будет скучно читать. Но в реальной жизни все по-другому. Нет, конечно, вы не правы. Вам не кажется, что убийство мистера Филда как-то связано с той историей, которую он рассказал нам после обеда в своем кабинете, в тот вечер, когда устраивали танцы? Вы были там, правда?

— Да.

— Как вы отнеслись к этому? — продолжал допытываться мистер Винсент. — Лично я подумал, что он рассказывает нам сказку, вы понимаете, что я имею в виду. Помню, четырнадцать лет назад, когда я жил в Венесуэле…

— Что ж, конечно, он мог все это придумать. Получилась очень занятная история. — Фрэнк прервал его, возвращая к событиям, происходящим в Ледшире в настоящий момент.

Мистер Винсент согласился.

— Я сам рассказывал ее несколько раз… за обедом, понимаете ли, и по другим случаям. Лорд и леди Пондсбери были так любезны, они пригласили меня к себе. Ведь ни они сами, ни их гости не присутствовали в кабинете, когда мистер Филд показывал нам свой альбом. Я взял на себя смелость повторить то, что он нам рассказывал. Боюсь, у меня это вышло не так интересно, как у него. Я, например, не мог вспомнить, называл ли мистер Филд точную дату этого происшествия и относил ли он эти события к какому-то определенному году войны. Я рассказал им об этом приключении, оно напомнило мне о том, что произошло в Венесуэле в тридцатые годы…

— Вы рассказывали где-нибудь еще историю мистера Филда? — резко оборвал его Фрэнк.

— Дважды… может быть, три раза, — самодовольно ответил мистер Винсент. — У меня есть друг, который руководит клубом для подростков в предместье Лондона, неподалеку от Пиджин-Хилла. Я провел у них вечер… во вторник или в среду на прошлой неделе. Не на этой неделе, конечно… По-моему, это был вторник, потому что, кажется, это как-то связано с моей свояченицей Эммелин Краддок. Во вторник я получил от нее письмо, она хотела приехать и провести со мной предстоящий уик-энд… Мне это было неудобно, но, боюсь, она обиделась, когда я сообщил ей, что занят. Очаровательная женщина, и я очень люблю ее, но она постоянно обижается, если кто-то делает не так, как ей хочется.

— Вы рассказали историю мистера Филда в клубе для подростков?

— О да, нескольким людям… и потом повторил ее в небольшом докладе, с которым мне предложили выступить. Все прошло очень хорошо, и я успел закончить ее… эту историю, но, к сожалению, не свое выступление. Мой друг вынужден был обратить мое внимание на то, что время позднее и что я могу опоздать на поезд. Но позвольте мне рассказать вам правдивую историю о том, что случилось в Венесуэле…

Мирри Филд впервые присутствовала на похоронах. То, что происходило в церкви, было довольно неприятно. Множество цветов и длинный гроб, на который их возлагали, на всех уродливые платья, которые напомнили ей худшие из вещей, полученных в благотворительных посылках. Даже леди Пондсбери и миссис Шоттерли выглядели так, будто их платья были куплены в магазине подержанных вещей. У них с Джорджиной были новые жакеты и новые юбки. На ней была хорошенькая маленькая шляпка, по форме напоминавшая кепку, только к ней была прикреплена небольшая вуаль. Шляпка была просто прелестная. Раньше Мирри никогда не носила черных платьев, а черный цвет оказался ей очень к лицу, но Джорджине он шел еще больше. Новая одежда помогала ей держать себя в руках, но когда она смотрела на гроб и думала о дяде Джонатане, который лежал в нем, то слезы начинали струиться сами по себе.