Отомщенное сердце - [11]

По-видимому, слишком острый контур подбородка навел его на мысль, что девушка неестественно худа.

— Так как мой друг спас меня от того, что вы сейчас собираетесь сделать, — промолвил он, — я предлагаю отправиться куда-нибудь спокойно посидеть. Лучше всего за стаканом вина, и тогда вы сможете рассказать мне, что побудило вас решиться на столь отчаянный шаг.

Она замерла на миг, но тотчас резко сказала:

— Я же просила, чтобы вы шли прочь… Если вам нужна женщина… их… великое множество… на панели.

Не было сомнений в том, как она истолковала только что сделанное им предложение, и Уоррен поспешил возразить:

— Клянусь, я о вас так не думаю! Если бы мне нужно было именно то, что вы предположили, в Париже можно найти это, не бродя по буксирным тропам на берегах Сены.

Он говорил с ней как с упрямым ребенком, и она, словно поняв его, ответила:

— Прошу меня извинить… Я была груба… тогда как вы пытались… проявить участие.

— Но вы не могли не уяснить себе, что именно этого следовало ожидать, если разгуливаете по Парижу одна в поздний час.

— Я не разгуливаю по Парижу! — воскликнула она. — Я пришла сюда… чтобы утопиться… а вы мешаете мне сделать то, чего… я хочу.

— Как я уже заметил, маловероятно, чтобы ваша попытка удалась. Не отвергайте мое предложение обсудить ваши проблемы с человеком, который когда-то был точно в таком же положении, что и вы.

— В этом я сильно сомневаюсь.

— Это правда, и я действительно чувствую: мне было судьбой назначено встретить вас и понять ваши намерения.

— Откуда вы… могли знать?

В вопросе сквозило любопытство, и Уоррен правдиво ответил:

— Я почувствовал — вам что-то угрожает; точно так же месяц или два назад я понял, что мне и приятелю, с которым я путешествовал, грозит опасность, прежде чем она стала явной. Моя интуиция, или нечто другое, называйте как хотите, спасла наши жизни, и таким же образом я смог спасти вашу.

Девушка тихонько вздохнула.

Потом отвернулась от реки и отступила от нее на шаг, как бы осознав, что в данный момент осуществить это намерение в любом случае невозможно.

Они бок о бок поднялись по ступеням на набережную, и теперь, посмотрев на нее в лунном свете, Уоррен понял — она очень молода, настолько молода, что, несмотря на высокую прическу, в которую были собраны ее волосы, показалась ему ребенком.

Но вскоре до него дошло, что ее слишком высокий рост опровергает эту версию и что иллюзия ее юного возраста порождена чрезвычайной худобой, вызывающей к девушке настоящую жалость.

Она явно страдала от недоедания, как те жалкие существа, которых Уоррен встречал среди представителей некоторых племен Африки.

Это в какой-то мере могло служить объяснением ее желания умереть, однако Уоррен спокойно произнес:

— Здесь неподалеку есть маленький ресторан, где я имел обыкновение обедать, когда был помоложе. Он еще открыт, и я предлагаю пойти туда, а по дороге вы мне расскажете о себе.

— У меня нет намерения раскрываться перед вами, поэтому мне, наверное, не следует… под фальшивым предлогом… принимать ваше предложение.

— Тогда буду говорить я, а вы слушайте!

Девушка на мгновение замерла, как бы решая, не разумнее ли убежать от него прочь.

Он снова угадал ее мысли.

— В сущности, мне хотелось бы поговорить с вами, потому что меня занимает одна колоссальная проблема. Обдумывать ее мне бы помешали музыка и смех, слышимые на другом берегу за мостом, и поэтому я брожу здесь. Фактически вы можете оказаться тем путеводным светочем, которого я ищу.

— По вашему виду не скажешь, что у вас могут быть проблемы, — заметила девушка.

Взглянув на нее в свете уличных фонарей, под которыми они шли, Уоррен догадался: на нее произвели впечатление его белая манишка и фрак.

— Вы пришли бы в изумление от тех проблем, с которыми я столкнулся! — ответил он. — Поэтому, пожалуйста, сделайте то, о чем я прошу, и если хотите, чтобы я проводил вас туда, где вы живете, я так и поступлю, и немедленно.

Он чувствовал, как ее слегка передернуло» как будто его слова пробудили неприятные воспоминания.

Потом они пересекли дорогу и прошли еще немного до поворота, где, как он помнил, находился ресторан.

Заведение было открыто, но столы, размещенные снаружи под красно-белым полосатым тентом, пустовали.

Во внутреннем зале полдюжины посетителей расположились в центре, тогда как столы и диваны вдоль стен были не заняты.

Увидев Уоррена, одетого в вечерний костюм, хозяин ресторана поспешил навстречу и подвел их к столику с диваном в углу.

Когда они сели, от Уоррена не ускользнуло, что его спутница, как это ни удивительно, не испытывает смущения ни от окружающей обстановки, ни от отсутствия у нее накидки и перчаток.

Потом он заметил, что платье на ней поношенное.

У нее была длинная лебединая шея, и он подумал, не будь девушка такой тощей, она была бы очень привлекательна.

Она не проявила интереса к меню, которое положил перед ней гарсон, одновременно вручивший Уоррену второй экземпляр.

— Вы предоставляете мне сделать заказ? — спросил он.

— На ваше усмотрение.

Глядя на нее и стараясь не обнаруживать чрезмерного любопытства, Уоррен убедился в правильности своего предположения: девушка страдает от недоедания и фактически находится на грани голодной смерти.