– Ваше императорское величество, государь. Вы можете получить и больше таких, как я, и причем даже лучших.
– Как? – удивился Николай. – Кто же этот волшебник, что даст мне тысячу или больше анненковых?
– Извольте создать особую часть, дивизию, – негромко, словно вколачивая каждое слово в мозг собеседника, сказал Анненков-Рябинин. – Только из георгиевских кавалеров. Вооружите их самым лучшим оружием, дайте особые права и бросьте нас… то есть их на штурм. Вы увидите: такая дивизия будет стоить трех, а то и пяти немецких!
Николай II на мгновения завис, потрясенный открывшейся перспективой: гвардия – это гвардия, а вот дивизия из понюхавших пороху георгиевских кавалеров – это, скажу я вам…
– Господа!
Все замерли. Смолкли голоса, музыка, только едва слышно тихое дыхание: император говорит!
– Мы приняли решение создать особую стрелковую дивизию георгиевских кавалеров! – произнес Николай на удивление четко и ясно. – Командовать этой дивизией мы поручаем генералу Анненкову, начальником штаба назначаем полковника Львова!
Подумал и добавил:
– Все участники рейда по вражеским тылам зачисляются в отдельную Георгиевскую патроната Императорской фамилии дивизию автоматически!
Газеты на следующий день вышли с кричащими заголовками, и вся Россия только и обсуждала, что блистательного Анненкова и его героев, из которых теперь государь создает нарочитую дивизию. Теперь немец-перец-колбаса на собственной шкуре узнает, каково оно – дразнить русского медведя!..
Как и предполагал Львов, основные скачки начались в день сдачи законно награбленного имущества. Предварительно оба провели беседы в подразделениях, объяснив, что нет необходимости тащить с собой всё барахло. Деть его всё равно некуда, а с учётом того, что неизвестно, когда и куда их переведут для формирования, это имущество просто придёт в негодность.
Кроме того, негласно всем участникам рейда были розданы больше ста тысяч рублей из захваченных немецких касс и различных финансовых учреждений, встреченных на пути, что положительно сказалось на желании бойцов сдать ненужное. Само собой, пулемёты, патроны для них, пистолеты и прочее носимое и не только имущество, включая автоматическую пушку Норденфельда и бронеавтомобиль «Кап…ан Гурд…», сдавать никто не собирался. Анненков, подойдя к бронемонстрику, похлопал его по стальному боку и произнес:
– «Гурд» значит – «друг», – чем поверг всех присутствовавших в состояние ступора, пока полковник Львов не посоветовал прочитать слово «гурд» задом наперед…
Прямо на железнодорожных путях начинали вырастать горы шинельного сукна, ремней, немецких винтовок, гранат и вообще всякого военного барахла. Притащили даже пушки, коммутатор и полевые радиостанции, чтобы общая масса выглядела внушительнее.
Всё это тщательно пересчитывалось, заносилось в специальные книги и увозилось на склад, после чего отрядная касса пополнилась неплохой суммой за сданные трофеи, которая тоже была роздана в отряде.
Сами Львов и Анненков, ничуть не смущаясь, затрофеили из германского штаба чуть больше ста тысяч рублей, видимо, предназначавшихся для закупки продуктов у жителей оккупированных территорий, и больше двухсот тысяч марок, которые ещё нужно было превратить в рубли.
Приказом государя-императора сводную бригаду переформировывали в дивизию и направляли под Петербург для пополнения. На момент выхода из окружения в бригаде числилось две с половиной тысячи бойцов и командиров, и требовалось ещё никак не меньше двенадцати тысяч, чтобы довести состав до дивизионного.
Но все эти проблемы мало волновали новоиспечённых кавалеров высших российских орденов.
В полевом генеральном штабе Германии царил натуральный хаос. Фалькенхайн[77] даже не мог вообразить, куда подевалось командование Восточным фронтом и весь штаб десятой армии. И как это объяснять кайзеру? И кто теперь станет руководить наступлением против русских?
Вернуть фон Притвица[78]? Ну, нет! Он уже показал, на что способен, когда в прошлом году русские чуть не заняли Восточную Пруссию. Фон Притвиц слишком нерешителен, а здесь и сейчас нужна твердая рука.
Назначить командующим Макензена[79]? Да, это можно, но только как запасной вариант. Макензен сейчас командует силами армий сразу трех государств: Рейха, Двуединой монархии и Болгарского царства. Он нужен на Сербском фронте…
Принц Рупрехт[80]? Это идеальная кандидатура! Его можно посылать хоть сейчас… хотя именно сейчас его посылать и нельзя. Его шестая армия сдерживает в Шампани две армии противника – английскую и французскую, и только его железная рука может противостоять натиску тридцати дивизий тринадцатью. Нет, принца нельзя отрывать от боев…
Фон Белов? Он командует своей восьмой армией и просто не потянет фронт. Его кузен Отто[81]? Армия «Неман» – вот его предел как командира! Фон Гальвиц? Слишком упрям и слишком придерживается старой школы, пренебрегая полевыми укреплениями. Но кто же, кто?!
Эрих фон Фалькенхайм обхватил голову руками и с ужасом понял, что заменить исчезнувших Гинденбурга, Людендорфа и Эйхгорна просто некем. На западе идут упорные бои, необходимо решать вопрос с Сербией, иначе эта заноза в подбрюшье Австрии и дальше не даст подданным Франца Иосифа нормально воевать. И назначить на должность командующего фронтом некого. Совсем некого.