Откуда есть пошла земля нарофоминская - [39]

Православная церковь установила несколько праздников в честь Иоанна Предтечи: 7 июля — рождение Иоанна Крестителя, или еще его называют день Ивана Купалы; 11 сентября — Иван Постный, или день Усекновения главы Иоанна Крестителя; 8 марта — день первого и второго обретения главы Иоанна Предтечи; а 7 июня — день третьего обретения главы Иоанна Предтечи; наконец 20 января просто собор или собрание в память Иоанна Предтечи. Так что Иоанн по святости стал Предтечей Иисуса Христа, а царь Ирод во веки веков проклят всем человеческим родом. Вот такому событию и посвящена церковь в селе Афинеево.

Племянник казненного Анной Иоанновной министра Волынского Захар Егорович Волынский, став хозяином села, затеял дальнейшее совершенствование церковной постройки: сменил главу, покрыл церковь железом. Последующие владельцы продолжили начатое Волынским дело. В 80-х годах разбирают старую колокольню и сооружают новую, которая сохранилась до наших дней. Вкупе с колокольней возводят при главном алтаре надстройку апсиды северного придела, вставляют между ними высокий четырехколонный портик. Четверик храма получает общий с колокольней классический карниз.

Оставивший нам свои "Воспоминания" Юрий Бахрушин отмечал, что своего расцвета усадьба в селе Афинеево достигла в годы, когда ею владел и жил там московский губернский предводитель дворянства Ступишин. В этот период усадьба покрывается сетью искусственных прудов, насыпаются острова, строятся вычурные мосты и паромы, разбивается регулярный липовый парк. Дорога в Москву обсаживается березами, частично сохранившимися до наших дней.

Проходят годы, меняется хозяин, и в усадьбе начинается запустение. Происходит это тогда, когда владельцем села становится не кто иной, как известный Павел Петрович Свиньин — историк, географ, писатель, издатель журнала "Отечественные записки". В селе и усадьбе бывает он изредка, старинный и очень красивый барский дом продает на слом, вывозит из усадьбы все наиболее ценное.

Построенный в конце прошлого века новый каменный дом, в котором в 1913 году поселилась семья Бахрушиных, до наших дней не сохранился.

В 1912 году, как раз перед самой покупкой А.А. Бахрушиным афинеевской усадьбы, в селе побывал неоднократно упоминавшийся мною исследователь подмосковных архитектурных памятников А.Н. Ильин. Он отметил, что в храме Иоанна Предтечи сохранился первоначальный главный иконостас. В церкви велась роспись теплого придела, а в холодном храме оставалась еще старая живопись. На колокольне было восемь колоколов. Внутри каменной ограды существовало "десятка два погребений, в основном крестьян Новиковых. С правой стороны церкви вросли в землю два старых надгробия. Рядом с церковью, шагах в ста, стоит барский дом… Длинный, узкий, двухэтажный, два балкона. Над домом две башни".

В описании Ильина следует обратить внимание на такую деталь, как количество захоронений однофамильцев. Для села особенно характерно существование крестьянской клановости. Можно проследить эту преемственность на примере фамилии Саломатиных. Они заслуживают этого. Хотя бы потому, что просто необходимо вспомнить и помянуть жертв прошедшей Великой Отечественной войны. Лишь сравнительно недавно в Афинееве была установлена стела-мартиролог, на которой золотыми буквами написаны имена жителей села, ушедших на войну и не вернувшихся. Среди нескольких десятков фамилий шесть представителей династии Саломатиных. Ю.Бахрушин описывает одного представителя этой фамилии из девятнадцатого столетия — Ивана Саломатина.

В 1913 году, когда Бахрушин познакомился с этим афинеевским крестьянином, Саломатину шел уже девятый десяток. Он хорошо помнил крепостное право, служил в солдатах еще при Николае Павловиче, но, как пишет Бахрушин, "в Севастополь не попал — в новобранцах тогда ходил". От военной службы у него осталась выправка — был всегда подтянут и строен, как молодой, краток в ответах. Служил он церковным сторожем и каждую ночь ежечасно выбивал часы на колокольне — всегда точно и аккуратно. Бахрушин рассказывает, как они ходили с Саломатиным по окрестностям села:

Вот это место, — пояснял Саломатин в рубежном овраге, — прозывается "солонец". Тут ключ был соленой воды. Скотина ею очень опивалась. Помещик, лет сто с лишним тому назад, старики сказывали, велел его завалить. Чего ни делали — ничего не брало. Тогда привезли с Москвы чугунную плиту пудов на двадцать и свалили ее здесь, да поверх еще земли насыпали. После этого ключ под землю ушел.

На вопрос, как жилось до воли, Саломатин отвечал:

Нам, нечего говорить, обижаться не на что было. Барин здесь не жил, а заместо него был управляющий, немец. Воровал он крепко, почитай, половина доходов к нему в карман шла. Мы все об этом знали, и как он начнет прикручивать, мы сейчас ему — это ты оставь, а то барину про все твои художества отпишем. Он и присмиреет. Ну, а другим окрест, знамо, тяжело было. Вот только барин Кругликов, царство небесное, душевный был человек — у него мужики как господа жили. Вон у некоторых избы каменные — сами небось видели!" Свою семью Саломатин воспитал в тех же строгих правилах, которых держался и сам.