Откуда берутся дети - [28]

Портрет молодой флорентийки неоднократно подделывали и даже похищали. Споры о портрете, о том, чему улыбается молодая женщина, кто явился прообразом, ведутся не одно столетие. Мир пережил уже множество самых невероятных версий. Самой последней из них, пожалуй, является версия, недавно распространенная в ФРГ. На портрете, мол, изображен сам художник. Компьютерные исчисления якобы выдают характерные взаимоотношения размеров глаз, бровей и прочего. Возможно, кому-то и нужна такого рода сенсация. Был идеал женской красоты, философской одухотворенности своей естественностью, и нет его. Оказывается, и великий мастер был с оригинальной хитрецой… Но все эти псевдосенсации моментально меркнут, стоит лишь вновь всмотреться в такой величественный и такой простой образ. Сенсации и споры вокруг Джоконды не прекратятся никогда. Ее улыбка будет всегда, пока существует человечество, пока существует цивилизация.

Давайте и мы поразмышляем о том, чему же улыбается юная женщина, изображенная великим мастером, выдающимся ученым, одним из самых талантливых представителей человеческого рода.

Улыбка на лице любого человека, как правило, украшает его. Поэтому, стараясь запечатлеть образ человека, художники изображали тот или иной вид улыбки соответственно заказам и таланту самого мастера. Непременная просьба современных фотографов перед включением затвора фотоаппарата — «Улыбнитесь, товарищи!». Словом, улыбка что-то косметическое, вроде шляпы или усов? Конечно, нет. В глубокой древности смеху и улыбке придавали особое значение. Еще на заре истории человечества было отмечено, что смех — это то, что отличает живого человека от человека, закончившего свой век. Звери и птицы, а также прочие существа, окружавшие первобытных людей, не могли смеяться. Улыбались и смеялись только люди, которые были живы и здоровы. Издавна между смехом и самой жизнью человек ставил знак равенства. Из глубины веков до нас доходят сведения о попытках людей постичь тайну жизни и смерти, понять и объяснить те изменения, которые происходят с только что умершими. Поначалу мертвых просто отождествляли с живыми. Смерть считали жизнью, только с обратным знаком. Если живые видят, дышат, спят, едят, смеются, то мертвые временно этого не делают.

Во многих мифах, сказаниях, былинах герой, спускающийся в царство мертвых, ни под каким видом не должен смеяться, чтобы не выдать себя за живого. Если путешествие в царство мертвых проходило без тени улыбки на лице, то вступление в жизнь обязательно сопровождалось улыбками, смехом. Смеху в древности придавали чудодейственную силу. Считалось, что смех не только украшает жизнь и сопровождает ее, но и обладает способностью ее вызывать.

Так, после удачной охоты старались смехом и танцами возродить убитого зверя.

В якутском фольклоре существует богиня родов Ийехсит. В мифе о ней описывается обряд, который должны совершить подруги только что родившей женщины. Во время обрядовой трапезы одна из подруг начинает безудержно хохотать, что вызывает всеобщую радость. Это якобы предвещает будущую беременность и рождение ребенка у смеющейся. В русской народной сказке о царевне Несмеяне милая, пригожая царевна почему-то все время плакала. Не было на ее светлом лице прекрасной девичьей улыбки. Не могли ее рассмешить ни заморские фокусники, ни местные скоморохи. Царь-отец, как обычно, обещает полцарства и руку дочери тому, кто ее «рассмеет». Почему не смеялась царевна Несмеяна, мы узнаем позже. А сейчас еще немного о смехе.

У древнейших жителей Сардинии существовал обычай уничтожать престарелых соплеменников. Таким жестоким образом регулировали численность населения маленького острова. Во время этой страшной процедуры все громко смеялись, считая, что тем самым они вызывают новое рождение, которое собой как бы перечеркивает совершаемое ими злодейство. Выражение «сардонический смех» и в наше время употребляется для описания жестокого, злорадного смеха. У некоторых народов до сих пор существует обычай сопровождать похороны веселой музыкой, танцами и смехом. Этим провожающие умершего в последний путь выражают надежду, что в ближайшее время он возродится в ком-нибудь снова. Внешняя схожесть рожденного ребенка с его родителями, а тем более с его дедом или бабкой только подтверждала эту мысль.

Американские индейцы, когда рождался ребенок, приглашали колдуна, который, приведя себя в экстаз, якобы выведывал, кто именно вернулся, и давал младенцу имя этого человека. Обитатели Андаманских островов хоронили умерших детей под полом хижины, веря, что души умерших могут вновь войти в чрево матери и быть рожденными еще раз. Археологические раскопки на территории Греции показывают, что похожий обычай захоронения младенцев существовал у древних греков: под домами находили сосуды с умершими детьми.

Многие столетия предшественники славян и их соседи хоронили своих покойников по обряду так называемых скорченных погребений: умершего связывали определенным образом — так, чтобы он оказался в позе человеческого эмбриона, лежащего в чреве матери; сходство подчеркивалось тем, что труп-эмбрион густо покрывали красной охрой, как бы отдаленно напоминавшей само чрево. У некоторых народов в древности существовал обычай, называемый «ботлаган». Перед тем как придать погребению важного члена семьи, делали отметку на трупе маслом или сажей; когда же впоследствии в семье рождался ребенок, то его тело осматривали, чтобы определить, не имеется ли на нем такой отметины.