Открывая новые страницы... - [4]
Разногласия начинались тогда, когда от общих тезисов надо было переходить к конкретной политике. Облегчит ли мир с Германией — грабительский, похабный мир — положение Советской России? Приблизит ли мир с Германией немецкую — и мировую — революцию? Спасет ли мирная передышка Советскую власть?
В. И. Ленин настаивал на том, что надо в максимальной мере использовать все возможности, которые могут дать мир, мирная передышка. Н. И. Бухарин, отбрасывая эти возможности, делал ставку на революционную войну. Л. Д. Троцкий, пытаясь «синтезировать» оба подхода, занял межеумочную позицию: войну не ведем, но мира не заключаем.
Мысль В. И. Ленина, его аргументация шли, так сказать, от противного. Россия изнурена, обессилена войной. Русская армия воевать не хочет и не будет. Продолжение войны с Германией неизбежно приведет к поражению России и гибели революции. А мир с Германией даст мирную передышку, позволит, если действовать умно, укрепить положение революции, накопить силы, продолжить революционизирующее воздействие на буржуазную Европу. Да, мир унизительный, позорный, но «надо уметь отступать, — заявил на съезде Ленин. — Невероятно горькой, печальной действительности фразой от себя не закрыть; надо сказать: дай бог отступить в полупорядке. Мы в порядке отступить не можем, — дай бог отступить в полупорядке, выиграть малейший промежуток времени, чтобы больная часть нашего организма хоть сколько-нибудь рассосалась. Организм в целом здоров: он преодолеет болезнь. Но нельзя требовать, чтобы он преодолел ее сразу, моментально, нельзя остановить бегущую армию… Если европейская революция опоздала родиться, нас ждут самые тяжелые поражения, потому что у нас нет армии, потому что у нас нет организации, потому что этих двух задач решить сейчас нельзя. Если ты не сумеешь приспособиться, не расположен идти ползком на брюхе, в грязи, тогда ты не революционер, а болтун, и не потому я предлагаю так идти, что это мне нравится, а потому, что другой дороги нет, потому что история сложилась не так приятно, что революция всюду созревает одновременно».
В общем, нужно сделать все возможное и невозможное, чтобы спасти революцию в России. Такова позиция В. И. Ленина.
Что же касается «левых» коммунистов, то надежды Ленина на использование передышки они называли иллюзиями. Мирная передышка ничего не даст, утверждали они. Не мир, а именно война позволит сплотить народ, сплотить армию, ослабить германский империализм, приблизить немецкую революцию. «…Перед нами, — заключил в своем содокладе Бухарин, — получается весьма реальная перспектива, которую нужно принять, потому что это есть единственная перспектива, единственная в смысле возможности и необходимости перспектива, — война против международного капитала, которая будет носить характер гражданской войны с этим капиталом».
В. И. Ленин, как реально мыслящий политик, допускал возможность поражения революции. Но Ленин категорически был против самоубийства революции, а последнее, то есть сознательное принесение русской революции в жертву революции мировой, безжалостное, как говорилось на съезде, «харакири» над Советской властью прямо вытекало из позиции «левых» коммунистов. «Если мы падем кругом, — говорил делегат из Донбасса В. Ф. Стожок, — то наша кровь только, может быть, промоет глаза иностранному пролетариату, а то он еще очень слеп. Может быть, нужны новые жертвы; я, может быть, тоже слепо смотрел недавно на это дело, но что промыло мне глаза — это кровь братьев, которые пали с оружием в руках. Мы оружие не бросим, пока не переступят через наши трупы».
Чтобы лучше почувствовать атмосферу, настроение тех дней, приведу отрывок из воспоминаний Л. Ступоченко, бывшей в то время членом Петроградского Совета. «Опьяненные победой, — пишет она, — гордые своей ролью застрельщика и зажигателя мировой революции, окруженные атмосферой восторгов международного пролетариата, из самого унизительного рабства вознесшиеся почти мгновенно на высоту «вершителей судеб капиталистического мира», могли ли мы склонить свое знамя под пыльный сапог германского шуцмана… Мы видели вспыхнувшее над всем миром зарево революции и верили, что шатающиеся троны не нынче завтра падут под натиском пролетариата, и под обломками капитализма будет погребена и эта кровавая война. Зачем же тогда такое унижение и позор. Не лучше ли с оружием в руках умереть за торжество столь близкой мировой революции. Все было так просто, так достижимо».
Можно понять людей, произносивших такие красивые фразы. Это были убежденные коммунисты, преданные революции и готовые умереть за революцию. Но бывают ситуации, когда смерть означает дезертирство, когда гораздо больше мужества требуется, чтобы не умереть, а выжить, выжить, несмотря ни на что, выжить и спасти революцию. Съезд выбрал второй, ленинский путь. При поименном голосовании на утреннем заседании 8 марта делегаты приняли написанную В. И. Лениным резолюцию о войне и мире (30 — за, 12 —против, 4 — воздержались). 15 марта IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов, собравшийся в Москве в нынешнем Колонном зале Дома союзов, проголосовал за мир (784— за, 261 — против, 115— воздержались). Брестский мир был ратифицирован…
