Открытые файлы - [34]

Ты будешь звездой у меня на руке.

Я заполняю тобою свой холст на стене.

Я заполняю тобою все то, что во мне.

Я заполняю тобою свободный эфир.

Я заполняю тобою оставшийся мир.

Вместе теплей

Он приходит к нам, когда уже вечер отпет.

Он привык к темноте, не включает свет.

Бесшумной походкой войдет в эту дверь.

Он ищет здесь то, чего уже нет.

Он ищет здесь свой вчерашний день.

Он берет в руки медный крест и говорит мне:

«Надень!»

Но мы будем нелепы с этим крестом.

И говорю ему мирно: «Оставь его на потом».

Он хочет увидеть в наших глазах ту весну.

Он хочет увидеть любовь и одну,

Одну с нами нить, и корень один.

Но у нас другой ритм, и мы поем другой гимн.

Наш гимн жестче, но, быть может, светлей.

За каждой строчкой мы видим конкретных

людей.

Есть смысл за каждым движеньем руки.

Он знает все это, но приходит к нам вновь.

Наверно, вместе просто немного теплей.

В городе трех революций

В городе трех революций снова на месте

«Аврора».

Ее починили, наверно, в надежде на русский

авось.

Со Спаса снимают леса и красят заборы.

Спьяну блюет уважаемый северный гость.

В городе трех революций вдоль каналов

висят чужие флаги.

Тоскуют по родине жены и дети послов.

В конторе заводят новую пачку ненужной

бумаги.

В «Сайгоне» пьет кофе в отставке пилот косяков.

В городе трех революций вой милицейской

сирены.

Реки все так же с упорством одевают в гранит.

Герои, устав, режут вздутые вены.

Они несут свою кровь.

В городе трех революций стало тесно поэтам.

Одни уезжают, другие уходят, решив, что конец.

В мутную воду опять бросаю монету.

За что же люблю я тебя, трех революций отец.

В городе трех революций вой милицейской

сирены.

Реки все так же с упорством одевают в гранит.

Герои, устав, режут вздутые вены.

Они несут свою кровь.

Крепость

Ты — моя крепость, я камень в кирпичной стене.

У меня на боку написано гнусное слово.

Но это относится только ко мне.

Ты же надежна вполне и к новому штурму

готова.

Ты — мое небо, я облако в этой дали.

Правда, радиоактивен с прошлой субботы.

И теперь я лишний в системе твоей любви,

Но нести облака — это твоя работа.

Ты — вся политика нашей страны.

Я — заявление ТАСС в местном эфире.

Ты — мораторий с одной стороны.

Я — нулевой вариант в нашей квартире.

Ты — свод законов на этой Земле.

Я же параграф или же исключенье.

Но никто не знает ничего обо мне,

Твой закон — любовь, и ты веришь в это ученье.

Ты — моя крепость, я камень в кирпичной стене.

У меня на боку написано гнусное слово.

Но это относится только ко мне.

Ты же надежна вполне и к новому штурму

готова.

Поплачь о нем

Зачем тебе знать, когда он уйдет,

зачем тебе знать, о чем он поет.

Зачем тебе знать то, чего не знает он сам.

Зачем тебе знать, кого он любил,

зачем тебе знать, о чем он просил.

Зачем тебе знать то, о чем он молчит.

Поплачь о нем, пока он живой.

Люби его таким, какой он есть.

На детском рисунке домик с трубой.

Фидель Михаилу машет рукой.

Мы никак не можем привыкнуть жить

без войны.

В космос совместно-валютный полет,

ночью толпа — крестный ход.

Она уже видит себя в роли вдовы.

Поплачь о нем, пока он живой.

Люби его таким, какой он есть.

У тебя к нему есть несколько слов,

у тебя к нему даже, наверно, любовь.

Ты ждешь момента, чтоб отдать ему все.

Холодный мрамор, твои цветы.

Все опускается вниз, и в горле комок.

Эти морщины так портят твое лицо.

Поплачь о нем, пока он живой.

Люби его таким, какой он есть.

Тихое утро, над городом смог,

майская зелень, энцефалит.

Там хорошо, где нас с тобой нет.

Канистра с пивом, при чем здесь вода.

Искусственный белок, при чем здесь народ.

Сегодня умрешь, завтра скажут — поэт.

Поплачь о нем, пока он живой.

Люби его таким, какой он есть.

Мама, она больше не может

Дурная примета — гитара падает из рук.

При ударе гитара издает странный звук.

И он похож, и он похож на траурный стон.

По нам с тобою колокольный звон.

Седина в голову, а бес в ребро.

Казалось бы, не надо, да что-то нашло.

И вот уже, навстречу, под стук колес.

Прошу тебя, молчи, оставь на завтра свой вопрос.

Она еще ребенок, да и он не взрослый.

Она его любит, а он ее бросит,

Но, но это все равно лучше того, о чем пишут.

Это, это все равно лучше того, что я ненавижу!

Мама, она больше не может

Смотреть на хрусталь за пыльным стеклом.

Мама, отпусти ее, и он ей поможет

Остаться моложе и забыть твой дом.

А у нее есть друг, а у друга беда.

От этой бешеной скачки замкнуло провода,

Но остановиться шансов не дано.

Вези меня, кривая, теперь уж все равно.

Дурная примета — гитара падает из рук.

При ударе гитара издает странный звук.

И он похож, и он похож на траурный стон.

По нам с тобою колокольный звон.

Мама, она больше не может

Смотреть на хрусталь за пыльным стеклом.

Мама, отпусти ее, и он ей поможет

Остаться моложе и забыть твой дом.

Не спеши

Не спеши ты нам в спину стрелять,

а это никогда не поздно успеть.

А лучше дай нам дотанцевать, а лучше

дай нам песню допеть.

А лучше дай нам дотанцевать, а лучше

дай нам песню допеть.

Не спеши закрыть нам глаза, а мы

и так любим все темноту,

А по щекам хлещет лоза, возбуждаясь

на наготу.

А по щекам хлещет лоза, возбуждаясь

на наготу.

Не спеши ты нас не любить, а не считай

победы по дням.

Если нам сегодня с тобой не прожить,

то кто же завтра полюбит тебя.

А если нам сегодня с тобой не прожить,