Открытие - [43]

— А ну, пожмите друг другу руки! — приказал Женя, подводя Слона к Игорю.

— Да я что, — начал оправдываться Слон, — я ничего... Это он... Злоупотреблять стал... Договаривались же... Уговор дороже денег...

Игорь опомнился, сунул руку в горсть Слона.

— Это я виноват, — пробормотал он и улыбнулся Люсе. — Видите, и к гадалке ходить не надо...

Но Люся крутнула головой:

— Давайте я сама вам погадаю...

— Давайте лучше веселиться! — возразил Игорь и подмигнул Жене. — Сыграй, Жека, что-нибудь такое, отчего двери и окна заскачут!

Но Женя и не взглянул на гитару. Он тронул выключатель громкоговорителя, и в комнату ворвался гром бронзовых тарелок. И все опять вспомнили о празднике.

— За мир!

— Зуб не точить друг на друга!

— Ну, поехали!..

Закусив, Слон стал горячо объясняться с Люсей. Они поднялись и пошли танцевать медленный вальс.

Игорь сел спиной к танцующим. Да, кажется, он сам себя выдал. Разве эта его ярость не похожа на отцовскую, что выплеснулась на Шамане? Откуда она взялась у него? Видела бы Люба! Сразу б списала ему один добрый день! Такое не должно больше повторяться! Он и так теперь в долгу перед парнями. Поманил их в Витимск, а потом приостановил! Достоин ли он тогда вообще большого дела, которым собирается повернуть судьбу Витимска на сто восемьдесят градусов, в лучшую сторону?

— Добьюсь или нет! — выговорил Игорь и заметил, что Борис придвигается к нему.

— Ты это зря, Игорь, — прошептал Борис, тычась носом в щеку Игоря. — Мне тоже Люся нравится. Но я сижу, сдерживаюсь. Меня с детства приучили сдерживаться. И тебя не в деревне воспитывали, верно?

— Да, — ответил Игорь и звякнул графином о стаканы, подливая себе и Борису самогону, — надо сдерживаться.

— Давай выпьем, — обрадовался Борис. — Выпьем знаешь за что? За наших отцов... Мы же с тобой Петровичи! Следовательно, отцы наши тезки... А ты, между прочим, о своем папане ничего не рассказывал. Твой папан не геолог, а?

— Нет, — отозвался Игорь и сильно стукнул своим стаканом в стакан Бориса, призывая комсорга выпить.

— А кто он у тебя?

— Работает в кочегарке, — ответил Игорь.

— В обыкновенной кочегарке? — опешил Борис.

— В обыкновенной, — медленно произнес Игорь.

— Ну, хоть начальником? — спросил Борис.

— Нет, кочегаром, — ответил Игорь.

— Простым кочегаром? — допытывался Борис.

— Да, — ответил Игорь, — простым кочегаром.

— Темнишь ты что-то, Игореха, — дышал в щеку Борис. — Вот Жека из пролетариев, Слон непонятного сословия, я, можно сказать, интеллигент, а ты что за косточка?..

— Длинный разговор! — Игорь стукнул своим стаканом в стакан Бориса с такой силой, что от лязга этого остановились танцоры. — Давай лучше до дна — и на Ангару пойдем!

Он первым опорожнил свой стакан и вскочил, чтобы не дать Борису разговориться дальше.

— Предлагаю на Ангару!

— Пойдемте! — подхватил Женя. — На воздух!

— На Ангару? — вскрикнула Люся. — Отличная идея!

Сталкиваясь, разобрали пальто, шубы и шапки. Вышли в коридор с шумом и гвалтом.

...Хорошо погулять неженатым

На рассвете студенческих лет...

По улицам волна за волною шли к Ангаре веселые люди. Они плясали, пели частушки и опрокидывали друг друга в кучи снега под тополями.

Чтобы не потеряться, пришлось взяться за руки.

Чем ближе к Ангаре, тем сильнее окутывались паром матовые светильники по бокам улицы. А на тополях пышнее, искристее становился куржак. Вблизи берега куржак слетал на головы холодными блестками, слетал он от гомона и шума. Ледяные забереги трещали от крепких ударов каблуков. На льду плясало несколько человек сразу, и баянист с аккордеонистом соревновались в силе мехов и планок своих инструментов.

Ты Подгорна, ты Подгорна,

Широкая улица!

Слон не выдержал и пустился в пляс. В кругу было тесно, и он сместился к краю льда.

— Свалишься в воду! — крикнула ему Люся.

Слон ухнул и пошел вприсядку по самому краю потрескивающего льда. Остальные плясуны сдались, все стали прихлопывать в ладоши, подбадривать смельчака. И Слон совсем разошелся, он выкидывал коленца над самой парящей водой.

— Хватит, Слон, — стал осекать его Борис. — Все смотрят.

— Пусть, — заметила Люся. — Сильнее треснет — испугается.

Слон разобрал ее слова.

— Кто — я испугаюсь? — завопил он, приостанавливаясь. — Да мы всегда купаемся зимой в Бирюсе!

Он ударил себя в грудь и начал раздеваться.

— Слон, прекрати! — сказал Женя.

— В деканате могут узнать, — пытался напугать его Борис.

— Не робей, студент! — заорали слева.

— Докажи, сибиряк! — советовали справа.

— И докажу! — Слон хлопнул «москвичкой» о лед. Начал расстегивать вельветовую куртку.

— Перестань, — предупредил Борис, — это может плохо кончиться...

— Плевать! — Пуговицы сыпались на лед из-под пальцев Слона. — Ничего не боюсь!

— Не волнуйтесь, ребята, — успокаивала Люся. — Кто афиширует, тот не сделает.

— Давай, давай!

— Где ему — слабо!

— Кишка тонка!

— Стюденты!

— Размах толковый, удар хреновый!

Скоро крики слились в рев. Игорь смотрел вокруг себя и вспоминал ту очередь за хлебом... Кто кого перекричит! Ни здравомыслия, ни порядка. Интересно, как поведет себя широкий Слон?

И Слон испугался. Он раздумчиво поглядел на воду и начал вдруг застегивать пуговицы.