Откровения романтика-эротомана - [20]

И по тону Сары Джейн — как ни печально звучали ее слова — было понятно, что она не ищет рыцаря на белом коне, который примчится ей на помощь, вернет на путь истинный и сделает нормальной.

Я благоразумно молчал, внимая ее тихому монологу, гладил Сару Джейн по голове, со всей сердечной нежностью прикасался к белой коже, чувствовал тепло ее тела, лежащего рядом с моим, эти серые гостиничные простыни хранили наше общее тепло, и я мучительно наслаждался ее присутствием.

— Я так и не принесла никаких игрушек, — сказала Сара Джейн.

— Это не проблема, — успокоил я ее.

— Но кое-что у меня есть, — добавила она и откинула простыню, явив моему взору свое бледное тело во всем великолепии: маленькие темно-алые соски, плоский живот (в кровоподтеках), маленький, почти детский лобок и круглая попка.

Она прошла к двери, где, по прибытии, бросила брезентовую дорожную сумку от «Барнс &Нобль».

Вернулась к кровати и протянула мне большую красную свечу и зажигалку, которые вытащила из сумки. Протянула все это мне.

— Но сначала свяжи меня, — попросила она.

Затянувшееся молчание выдало мои сомнения.

— Пожалуйста, — настаивала она.

До этого момента я никогда не играл с горячим воском. Будучи с женщиной. Даже наедине с собой. Честно говоря, эта перспектива меня пугала.

Я знал Сару Джейн только шесть часов, если начинать отсчет с нашего первого электронного приветствия.

Как это часто случалось в моей жизни, события развивались слишком быстро, и я был уже не в состоянии контролировать ситуацию. Но ведь у меня не было выбора, не так ли? — Теперь я хотел знать о происхождении отметин на ее теле. Очевидно, их оставили не только руки. У меня были интрижки с дюжиной любящих подчиняться женщин, но до сегодняшнего дня я не встречал столь аутентичной мазохистки.

От этой мысли у меня закружилась голова.

Я уложил Сару Джейн на кровать, распластал ее, и мы нашли ремни, галстуки и шарфы, чтобы зафиксировать ее четыре конечности, превратив ее в непристойную пародию на обнаженное жертвоприношение. Я критически оглядел свою работу и, признаюсь честно, это показалось мне настолько красивым, что я чуть не разрыдался.

Держа свечу над ее подтянутым животом, я зажег ее. Очень скоро расплавленный воск наполнил маленький бассейн вокруг фитиля, и я медленно наклонил свечу вниз. Первая капля упала на кожу. Она передернулась. Затем еще одна. И еще. С каждой падающей каплей все ее тело тихонько трепетало. Я остановился. Около полудюжины ярко-красных пятен усеивали ее животик, стекали в пупок. Я завороженно смотрел, как высыхает воск.

— Мои груди, — попросила она.

Я отодвинулся выше и продолжил.

Ее нынешняя реакция на ожог от горячего воска была еще заметней. С каждой каплей из самых глубин ее легких выходил глубокий вздох. Капли продолжали бомбардировать ее почти отсутствующие груди — я маневрировал свечой вокруг сосков. Затем я инстинктивно остановил свою руку и в первый раз капнул на ее правый сосок. Сара Джейн содрогнулась, глубокий стон вырвался из ее горла.

— Хватит?

— Нет. НЕТ!

Пытка продолжалась, и я стал действовать более искусно. Учился оттягивать момент так, чтобы он длился вечно, обманывать ее предвкушение мучений и ускорять воздушную бомбардировку, чтобы у нее не было передышки между жестокими приступами боли, чтобы у нее не осталось времени на отдых, старательно и продолжительно атакуя ее крупными каплями. Так что на верхней части ее тела вскоре не осталось и сантиметра чистой кожи.

У меня путались мысли.

Я отставил свечу в сторону, в дорожной сумке Сары Джейн нашел еще один шарф и обвязал вокруг ее головы, прикрыв сонные глаза, ослепив ее. Тишина комнаты заточила нас в пузырь похоти и невысказанного насилия. Мы оба знали, что неминуемо случится дальше.

Я еще раз зажег свечу. Ее безмолвный огонь был жесток, гипнотизировал, притягивал меня, как магнит.

Сначала я соскреб с ее груди и живота весь воск. Следов почти не осталось, и это меня удивило. Всего лишь несколько раскиданных по телу затухающих пятен. Торчащие соски Сары Джейн были отчаянно темны и тверды. И это только подогрело мои извращенные желания.

Я оттягивал этот миг как можно дольше, небрежно играя с горячим воском свечи. А затем первая кипящая капля в медленном полете упала по направлению к ее пизде и разбилась о безволосый лобок. Сара Джейн что-то прошипела, и в этом звуке были боль и наслаждение одновременно. Стыдно признаться, но теперь я тоже получал удовольствие от экзекуции.

В ходе этого упражнения я заметил, что ее ощущения от падающего на нее воска усиливались, если расстояние падения было короче, так что я приблизил горящую свечу к ее выставленной наружу пизде, и вскоре весь лобок был заполирован воском. У Сары Джейн проступил пот на лбу, но она не пыталась остановить меня, не произнесла ни звука.

И теперь я уже лез из кожи вон, чтобы сильнее обжечь ее воском, и после нескольких бесцельных мановений рукой над ее распахнутыми бедрами я опрометчиво протянул руку к ее голой пизде и пальцами раскрыл ее.

И щедро полил ее розовые внутренности горячим воском.

Когда первая капелька раскаленного воска ударила но нежной внутренней стенке ее пизды, Сара Джейн готова была кричать, но она прикусила язык и забилась в конвульсиях наслаждения. Ее накрыло волной внутреннего экстаза, и она кончила — это было подобно землетрясению, она рывками извивалась на кровати, дергалась из стороны в сторону, по-настоящему наслаждаясь моментом и в то же время инстинктивно пытаясь ускользнуть от следующих капель воска, покрывавших ее выпяченные стенки и дрожащий неприкрытый клитор.