Откровения организатора свадеб - [41]

поцеловать меня, но он отступил так быстро, что я чуть не упала вперёд. Я вернула

самообладание от его неожиданной дистанции, хотя в мыслях недоумевала, что это было.

Джейк встал на его место рядом со мной, но это было совсем не то же самое. Это

было... по-другому. Неправильно. Это был Джейк. Мой Джейк. Ну, мой бывший Джейк.

Мы столько времени провели вместе, планируя, продумывая каждую деталь, и когда не

были вместе, посылали друг другу сообщения, е-мейлы или разговаривали по телефону.

Но шли дни, было ли это из-за моего чувства долга как организатора или это умение

прощать, и я все меньше и меньше чувствовала себя женщиной, влюбленной в этого

мужчину, независимо от воспоминаний, вторгавшихся в мои мысли. Было ли достаточно

времени, проведённого с Леви, чтобы изменить мое мнение?

Я была уверена, Сандрин тоже стала тому причиной. Проведя с ней время, и

общаясь через электронные письма, я узнала Сандрин лучше и обнаружила, что же

привлекло Джейка. Она была красивой, внутри и снаружи, бескорыстной (только не

спрашивайте Чейз), доброй, умной и любила веселиться. Моему папе понравилась бы эта

последняя часть. Да и для меня у нее не было ничего, кроме доброты.

Когда мальчики, судя по тому, как они вели себя, закончили примерять смокинги,

мы вышли на улицу. Джейк обнял меня, немного слишком сильно.

— Пойдемте, пообедаем. Я умираю с голоду, — предложил он нам всем.

— Я не могу. Мы с Леви собираемся в Лувр. У меня останется не так уж много

времени перед ужином. Я перехвачу что-то на ходу. — Я пыталась игнорировать его

усилившуюся хватку. — Нам пора? — я улыбнулась Леви.

— Allons-y. Пойдём! — Он согнул руку в локте, чтоб я взялась за неё.

Джейк, поколебавшись несколько секунд, расслабился и крепко обнял меня.

Поцеловав в макушку, он, наконец, отпустил меня. Положив руку на руку Леви, я

попрощалась со всеми и позволила ему вести меня.

Сделав несколько шагов, я обернулась и посмотрела назад туда, где все еще стоял

Джейк, угрюмое выражение лица вернулось.

~о0о~

Рай. Я была в раю! В переполненном музее бродили туристы, но для такого

любителя искусства, как я, это было святилище. Такие слова могли бы показаться

кощунством (для моей матери католички), но это было священное место. У нас было

время, чтобы осмотреть лишь примерно четверть музея, так что мы с Леви согласились

посмотреть только мои любимые экспонаты. Как бы я хотела взять с собой свой этюдник,

а не только фотоаппарат.

Леви обратил внимание, что я постоянно волновалась о времени. Всякий раз, когда

мы заходили в комнату, он держался рядом, положив руку мне на поясницу. У меня было

такое чувство, что он бывал здесь достаточно часто. Я была рада, что отказалась - совсем

чуть-чуть - от его предложения приватного тура, и что вокруг нас постоянно были сотни

людей. Посещение Лувра вскружило голову, но внутри я горела от того, что находилась

так близко к Леви, постоянно касаясь его.

В зале скульптур в крыле Денон я увидела «Даму под вуалью» и стала любоваться

деталями, когда поняла, что Леви рядом не было. Я осмотрела зал, прошла мимо

скульптур и вернулась туда, откуда мы вошли, останавливаясь в полушаге, когда увидела

Леви, изучающего мраморную скульптуру. Он выглядел полностью очарованным. Я не

могла не сделать фотографию. Подходя к нему, я прикоснулась к его руке, чтобы

сообщить, что я рядом.

— «Психея, оживлённая поцелуем Амура», — сказал он мне, не отрывая взгляда от

изумительного творения.

Я была знакома со скульптурой Кановы, когда видела ее гипсовую версию в музее

Метрополитен в Нью—Йорке, но эта версия из мрамора была поразительным шедевром.

Он продолжал:

— Люди приходят сюда, чтобы увидеть Мона Лизу, Венеру Милосскую или

работы Микеланджело, но эта... эта моя любимая. Для меня это идеальный символ...

— Любви, — закончила я за него. Леви тайком, с оттенком робости в глазах,

взглянул в мою сторону, а затем вернул свой взор к любовникам, вырезанным из камня.

— Ты знакома с аллегорией, послужившей вдохновением? — Он не ждал от меня

ответа. — Когда он впервые увидел, насколько она прекрасна, Амур, пренебрегая

запретами матери, влюбился в Психею. Затем Венера потребовала, чтобы Психея

принесла из подземного царства сосуд. Психея из любопытства открыла его, и из сосуда

вылетел сон подземного мира и усыпил ее. Амур увидел ее лежащую там, казалось

безжизненную, и уколол ее своим луком, пробуждая от вечного сна, — он помахал рукой

на скульптуру, — «Психея, оживлённая поцелуем Амура».

Мои глаза метнулись к ней. Эрос, Бог любви, был очарован богиней Души. Ее руки

тянулись к любимому. Его руки убаюкивали ее. Их глаза искали друг друга.

Я украдкой посмотрела на Леви. Если я правильно помнила, Купидон был

таинственным любовником Психеи, навещая ее во дворце глубокой ночью и занимаясь с

ней любовью. Она узнала, что это он, лишь когда зажгла лампу, желая увидеть его лицо,