Отказной материал - [71]
Дверь в помещение уголовного розыска на втором этаже была открыта, и, еще поднимаясь по лестнице, друзья услышали густой отборный мат.
— Леша чем-то недоволен, — вздохнул Петров.
Николаев действительно был недоволен. Прервав свою тираду, он пожал вошедшим руки, а потом опять развернулся к дивану, на котором только что сидел его слушатель — младший оперуполномоченный Сорокин. Однако Сорокин, воспользовавшись паузой, успел выскользнуть в коридор, и через несколько секунд из соседнего кабинета донесся треск пишущей машинки. Ковалев сел на подоконник, а Петров занял освободившееся место на диване.
— Достали меня! — Николаев хлопнул рукой по столу. — Представляете?
— Нет, — покачал головой Дима. — Чего у тебя случилось-то?
— А-а, б…дь! Перед Новым годом, в конце декабря, задержали мы двоих уродов. Головин и Черняцкий. Оба лицензированные телохранители, нигде, правда, не работающие. У них с одним бизнесменом заморочка вышла. По их понятиям, задолжал он им некую сумму, а отдавать никак не хотел. Ну, ребята эти ждали, ждали, а потом просчитали адрес бизнесмена и, чтобы проблему-то решить, нагрянули к нему домой. Чтобы легче разговаривать было, прихватили еще двух бойцов. Пока проблемы денежные решали, отобрали у «терпилы» ключи и документы от машины. Машина, между прочим, «мерседес-190», девяносто третьего года выпуска. Черняцкий и Головин в квартире остались, дальше деньги вышибать, а двое других на машине укатили. «Терпила» умудрился как-то до телефона добраться и по 02 позвонить. Мы прилетели, дверь в квартиру вынесли и повязали всех. Приволокли сюда, следака подключили, он возбудил для начала «вымогательство» и задержал обоих акробатов по «сотке». Пока все путем, да? А вот дальше фокусы начинаются. Ребят этих как ни крутили, но кто были другие двое и куда «мерседес» подевали — они так и не колонулись.
Черняцкий вообще говорил, что остался в квартире потому, что хотел видик посмотреть, а Головину кушать захотелось, и он на кухне сосиски варил. Кстати, он их действительно варил: когда мы в квартиру влетели, он на себя чуть кастрюлю не опрокинул. Ладно. Отсидели ребята свои трое суток по «сотке», и прокурор наш их арестовал. Адвокаты подают апелляцию в суд, и судья их отпускает на подписку. Гуляют ребята на свободе, между делом на работу устраиваются, в какой-то коммерческий центр, менеджерами, чтобы в суд характеристики хорошие принести. Следователь заканчивает дело и отвозит его прокурору, чтобы тот обвинительное заключение утвердил. Вменяется ребяткам «разбой», часть третья, и «вымогательство», часть пятая. Там нижний предел наказания, если не ошибаюсь, пять или шесть лет. Прокурор утверждает обвинительное, ругается, почему это они, с такими тяжкими статьями, на свободе гуляют, и выносит свое постановление: об отмене решения суда и аресте. Бумагу эту присылают для исполнения мне. Ладно, начинаю ее исполнять. Но ребята эти живут в пригороде. У нас как обычно: то машины нет, то бензин закончился, а то и просто ехать некому. Но пару раз все-таки съездили в адреса, потерлись о запертые двери. А позавчера вдруг зацепили обоих. Запихнули ребят в машину, гоним сюда, пока сподвижники не очухались и отбивать их не бросились. Головин нам по дороге все объяснить чего-то порывается. Мы не слушаем. Приезжаем сюда, заводим их в «дежурку», и Головин достает из кармана… Угадайте что?
— Гранату, — предположил Дима.
— А, лучше бы у него граната была — я ему в задницу ее и засунул бы. Нет, достает он еще одно постановление суда. Об отмене постановления прокурора, вынесенное через две недели после прокурорского. Наш самый гуманный суд в мире опять освободил их под залог в двенадцать миллионов за двоих. Не смешно? Да один «мерседес», который они отобрали, дороже стоит. Мы их, правда, «приземлили»: суд нам ничего не сообщил, а на копии постановления, которое им выдали, печати не оказалось. Поленились ребята в канцелярию зайти. Но сегодня утром их освободили — приехал адвокат с нужными бумагами и забрал своих детишек. Как, нормально?
— А ты пожалуйся прокурору, — предложил Костя. — Пусть он еще одно постановление вынесет, и ты их опять арестуешь. Еще на два дня.
— Не, больше нельзя. Они теперь за судом числятся. На конец сентября рассмотрение назначили. Меня свидетелем вызывают. Интересно, что им дадут?
— Расстреляют, наверное, — предположил Дима. — Дали погулять напоследок, а в зале суда возьмут под ручки — и в камеру смертников. Вот в Октябрьском районе троих «черных» за разбой квартирный судили. Знаешь, чего они получили? По три года лишения свободы с отсрочкой исполнения на два года. И это по сто сорок шестой, тяжкой, статье!
— На фига же мы тогда работаем, ловим кого-то? — пробормотал Николаев, не ожидая, впрочем, никакого ответа.
Они замолчали. Где-то под окном взвыла автомобильная сигнализация, и Дима встрепенулся:
