Отказной материал - [20]

День прошел очень быстро, хотя Костя не делал ничего. В голове вертелись обрывки каких-то разговоров, и вспоминался брат. Ближе к вечеру он успокоился, и первая четко сформировавшаяся мысль была простой: он их найдет. Найдет, сколько бы это ни заняло времени и чего бы ему это ни стоило. Ознакомившись с собранной за день информацией и убедившись, что каких-либо реальных зацепок пока нет. Костя совершенно спокойно начал обдумывать свои ближайшие шаги. Его совершенно не интересовало, будет ли возбуждено уголовное дело, или вынесут постановление об отказе, какой попадется следователь и кому поручат оперативную часть работы. Он рассчитывал только на себя. Это было его дело. В этом деле он и потерпевший, и сыщик, следователь, прокурор, судья и палач — в одном лице. Вот только адвокатом он не будет. На предстоящем процессе адвокату нет места. Если им будет что сказать в свое оправдание и если i у них окажется для этого время, он их, конечно, выслушает. Но на вынесение и исполнение приговора это не повлияет. Таких людей уже поздно перевоспитывать, их надо уничтожать.

Как и каждый сотрудник милиции, Ковалев знал: число изнасилований в городе за последнее время значительно выросло. Но число поступающих заявлений сокращается, а количество возбужденных по ним уголовных дел и вовсе мизерно. И дело вовсе не в том, что территориальные отделения милиции «зажимают» заявления или не хотят по ним работать. Почему-то заявляют в основном те, кто или хочет «сорвать» со своего обидчика деньги, а потом полюбовно разойтись, или кому необходимо оправдаться перед родственниками и мужьями за собственное далеко не идеальное поведение. А истинные жертвы совершенного насилия — те, кого затащили на чердак, в подвал или в машину, — молчат. Не заявляют, потому что боятся мести, огласки, потому что предпочитают пережитый кошмар похоронить, а не ворошить заново и не верят в о, что насильников найдут и накажут. Некоторые уходят после того, как в беседе с опером или следователем прокуратуры узнают о том, что необходимо не только вспомнить все, что произошло, но и рассказать это со всеми подробностями, вплоть до собственных ощущений. А потом этот рассказ, записанный на линованном бланке протокола допроса, будут читать десятки посторонних людей, а на суде, если до него вообще дойдет дело, адвокаты и обвиняемые будут поливать потерпевшую грязью, ковыряясь в ее прошлой жизни и стремясь доказать, что все произошло по взаимному согласию.

Скосив глаза на сидевшего рядом Диму, Костя подумал, что это единственный человек, которому он сможет довериться. Конечно, и остальные ребята будут рады помочь, но до определенного предела. А потому, если брать по большому счету, он может рассчитывать только на себя и на Диму. Их связывает гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Дружба, схожесть взглядов на очень многие вещи, а также то, что пару лет назад Костя очень помог Диме разобраться в ситуации, чем-то похожей на сегодняшнюю.

— Я куплю сигареты, — сказал Петров, сбавляя скорость и направляя свою «шестерку» к тротуару.

Машина остановилась, Дима вышел, и Ковалев долго смотрел на темный силуэт друга, четко выделяющийся на фоне ярко освещенных окон торговых ларьков.

* * *

Они встретились только под вечер. Подъехав к расположенному на контролируемой территории гриль-бару, Вова увидел небрежно припаркованный «ниссан», вылез из своей машины и прошел в зал.

Гена сидел в отдельной боковой кабинке, что-то ел и разговаривал с Серым. Невысокий, худощавый, в темном костюме и очках в металлической оправе. Серый сидел с чашечкой кофе в руке, лицом ко входу. Когда-то он работал в уголовном розыске, потом несколько лет сидел, а ныне являлся консультантом Крутого по некоторым специальным вопросам. Увидев Вову, он скользнул по нему колючим внимательным взглядом. Вова сразу раздумал подходить к своему другу и начальнику, направился к стойке, где, поздоровавшись со знакомыми, заказал себе салат, цыпленка-гриль, стаканчик легкого вина и кофе.

Закончив разговор, Серый аккуратно поставил чашку на блюдце, поднялся и пошел к дверям, а Гена задумчиво откинулся на спинку дивана, поигрывая пачкой сигарет. По его лицу Вова видел, что тот чем-то озабочен, и почувствовал неприятное волнение: вдруг Серому стало известно о ночных событиях? Вова не сомневался, что если Крутой узнает о происшедшем, то не только не одобрит такое поведение, но и придумает наказание, соответствующее своему прозвищу. Причем пострадают в первую очередь Вова и Саша, Гена ведь — один из фаворитов, кандидат на вышестоящую должность, его территория приносит группировке стабильный высокий доход, поэтому весь гнев руководства падет на головы двух нерадивых «быков».

Будучи женатым во второй раз и имея годовалую дочку, Крутой, более известный в официальных кругах как генеральный директор АОЗТ «Парус» Сергей Берский, никогда не отказывался от возможности переспать с понравившейся ему женщиной. При этом он придерживался определенных принципов. Если понравилась — постарайся понравиться сам и уговори. Не получилось уговорить — постарайся купить. Не удалось купить — плюнь и найди другую. Обладая эффектной внешностью — высокий, атлетически сложенный, с густыми черными волосами и мужественным лицом — и будучи одним из самых богатых людей города, Крутой имел много возможностей как для уговоров, так и для покупки. Необходимости прибегать к грубой силе у него не возникало, а отсидев несколько лет за нанесение телесных повреждений, он навсегда сохранил присущее многим зэкам крайне отрицательное отношение к насильникам.