Отголоски иного мира - [55]
В этом доме живет один из самых знаменитых в прошлом спортсменов города. По стенам его комнаты развешаны пожелтевшие вырезки из газет 1970–х годов. Сам спортсмен болен старческим слабоумием, не узнает даже членов семьи и не откликается на собственное имя. Вспоминается итальянская пословица: «Когда шахматная партия окончена, короли и пешки возвращаются в одну коробку».
Однажды я побывал в соборе ирландского города Уотерфорда. Мне хотелось посмотреть знаменитый надгробный памятник — он считается одним из лучших в Ирландии, — установленный над могилой Джеймса Раиса, благочестивого мэра этого города. Памятник изображает разлагающееся тело Раиса: его пожирают черви и жабы. Мэр умер, когда нависла над всей Европой тень «черной смерти» — эпидемия оспы. Надпись же на памятнике гласит: «Прохожий, кем бы ты ни был, остановись, прочти и плачь. Я то, чем ты будешь, и я был тем, кто ты есть сейчас». Физический мир может быть очень привлекательным, но он имеет свои ограничения.
Одну из своих работ философ Жак Эллюль начинает с честного признания: «В этой книге я буду писать о том же, о чем и в других: буду вглядываться в мир, в котором живу, попытаюсь его понять и сравнить с другой реальностью, в которой тоже живу, но которая совершенно неверифицируема».
Перед каждым исследователем духовного мира стоит сходная задача.
В автобиографической книге «Семиярусная гора» Томас Мертон вспоминает, как, читая поэзию Уильяма Блейка, убедился в «мертвом, эгоистичном рационализме, который сковывал мой ум и волю»[62].
В итоге Мертон пришел к выводу, что «есть лишь один путь жизни — жить в мире, насыщенном Божьим присутствием и Божьей реальностью».
Впоследствии Мертон попал в монастырь (Гефсиманское аббатство), где его поразила сила места, целиком посвященного молитве. Под этим впечатлением он даже написал, что Гефсиманское аббатство «объединяет страну воедино, предотвращает вселенную от распада».
Еще на раннем этапе своего духовного пути Мертон сказал: «Очень скоро мы доберемся до точки, когда просто скажем: «Верую» или «Отказываюсь верить»».
Вера бывает подобна маятнику не только в обществе, но и в отдельных личностях…
Иисуса ничуть не удивляло, что, вопреки всем знамениям, люди в Него не верят. Он предсказывал: «Если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (Лк 16:31). Меня также не изумляет, что не все верят в невидимый мир, особенно в эпоху активного освоения мира видимого, осязаемого. У многих в голове не укладывается, как может существовать Незримое, лежащее за пределами человеческого разума.
Почему же верю я сам? Почему, подобно Эллюлю, пытаюсь во всех своих книгах сопоставлять мир гор, деревьев, компьютеров и телефонов с иной, абсолютно не верифицируемой реальностью? Почему, подобно Мертону, делаю дерзкий прыжок веры?
Можно, конечно, сослаться на опыт обращения. Обратился я во время учебы в колледже. Это был миг настоящего преображения. Он разделил мою жизнь на две половины: время неверия и время веры. Однако понятно, что скептика это не убедит: всем моим прозрениям он предложит альтернативные объяснения.
Можно сказать о лучах света, которые иногда (редко, согласен) разрывают границу между зримым и незримым мирами. Однако и это для скептика пустой звук. Приходится опираться на «убедительность иррационального опыта» (Вильям Джемс).
В дни скептицизма я желал несомненного вмешательства свыше. Хотел железных доказательств, что невидимая реальность существует. Сейчас потребность в чудесах у меня почти отпала, отчасти потому, что материалистический взгляд на мир кажется мне ущербным. Вслушаемся в тонкие соприкосновения миров! Разве можно свести всю романтическую любовь к биохимии? Разве не заметна в красоте и природе печать гения, Создателя, пред Которым можно лишь склониться? Не просыпаемся ли мы, подобно Иакову, от дремы с восклицанием: «Истинно Господь присутствует на месте сем, а я не знал!» (Быт 28:16).
В сексуальных желаниях есть отголосок тоски по подлинному единству. В боли и страдании — искажение изначального замысла о мире, искажение, которое всемогущая Любовь однажды исправит. В сострадании, щедрости, справедливости и прощении — веяние благодати иного мира. В Иисусе мы встречаем человека, который воплотил эти качества столь последовательно, что общество не могло Его вынести и разделалось с Ним… Одним словом, я верую не потому, что иная реальность тут и там вторгается в наш мир и нарушает законы природы, а потому, что сама природа указывает на существование чего–то большего, чем мир материальный.
Помню слова одной женщины — эндокринолога с мировым именем и феминистки. Она общается с нобелевскими лауреатами и знаменитыми политиками, и ей есть, что вспомнить о своей исключительно полноценной и богатой жизни. Но на склоне лет она сказала: «Оглядываясь назад, я вижу: главное — что я любила и была любима. А все остальное — музыка за кадром».
Да, по сравнению с любовью все отступает на второй план. И это еще одна причина, по которой я верую. «Любовь никогда не перестает, — пишет апостол Павел, — все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор 13:8,7). Это явно сказано о любви божественной, ибо никакая человеческая любовь до этой планки не дотягивает. Мой собственный опыт земной любви убеждает меня, что совершенная Любовь не удовлетворится печальной историей нашей планеты и не успокоится, доколе зло не будет побеждено, доколе не воцарится добро. И она не позволит любимому пропасть. Совершенная Любовь будет терпеть до тех пор, пока не добьется совершенства.
Эта книга была впервые издана в 1977 году, затем переиздана в 1990 и снова в 2001 — сразу после теракта, совершенного 11 сентября в Нью–Йорке. Все доходы от продажи последнего издания были направлены в фонд Красного Креста. Чему посвящена книга? Конечно же проблеме боли и страданий. Эта проблема не нова, и окончательный ответ на нее не прозвучит, видимо, никогда. Над ним бились Фома Аквинат, Блаженный Августин, отцы церкви. В те времена человек страстно искал оправданий для Бога. Ведь именно Он допускает несчастья, не так ли?Современные авторы в большинстве своем следуют совершенно иному подходу: они пытаются загнать Бога в угол своими обвинениями, хотят заставить Его оправдываться перед человеком.Существует ли третий подход к проблеме страданий? Да и возможен ли он? Это предстоит выяснить читателям книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Почему Бог не справедлив? Почему Он молчит? Почему Бог прячется от нас? Эти три вопроса пронзительно честны. Эти три вопроса на определенном этапе жизни задает себе практически каждый верующий, независимо от того, решится он или нет произнести их вслух. о есть, вопрос можно поставить так: «А не безразличны ли мы Богу, если Он вообще существует?» Чтобы ответить, автору пришлось не только отправиться в путешествие в глубины человеческого естества, но и задуматься над вопросом: «Каково быть Богом?» Шаг за шагом Филип Янси движется к ответам на них.
Где Бог, когда я страдаю?Этот вопрос звучит безмолвным рефреном каждый раз, когда случается беда – неважно, с одним человеком или целыми нациями. Стоит произойти природному катаклизму, эпидемии, войне или очередному теракту – и сразу же сотни людей взывают к небесам: «Доколе, Господи?!» Если мы не можем доверить Богу безопасность наших детей или защиту близких от мучительной смерти, то в чем вообще можно Ему доверять? Почти 25 лет назад Филип Янси написал нашумевшую книгу, где попытался изложить свой взгляд на эту извечную проблему.
Анатомия верующегоВ книге «Ты дивно устроил внутренности мои» доктор Пол Брэнд и журналист и писатель Филипп Янси рассказали о том, как Божий голос звучит в каждой клеточке нашего организма. Книга «По образу Его» продолжает эту тему. Авторы показывают, насколько точно и удивительно человеческое тело повторяет собой Тело Христово. В пяти разделах книги — Образ, Кровь, Голова, Дух, Боль — речь пойдет о взаимоотношениях Бога и церкви, Бога и христианина. Но прежде всего, это книга о Божьей любви… «Бог добровольно поставил себя в такие условия, когда всякая тварь могла причинить ему боль.
Филип Янси пишет для журнала «Христианство сегодня». Он автор одиннадцати книг, в числе которых «Библия, которую читал Иисус», «Иисус, Которого я не знал», «Что удивительного в благодати?», «Много шума из–за церкви», «Ты дивно устроил внутренности мои», «По образу Его». Его отличает честный и вдумчивый взгляд на мир, церковь, жизнь христианина. Он не боится называть вещи своими именами и поднимать вопросы, которых принято избегать.Эта книга шокирует. О чем она? О благодати, грехе, прощении. О тех вопросах, которые не может не задавать себе верующий человек.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.