Отельер из иного мира - [28]

— Как будто маш… повозка сбила.

— Вам нужно больше двигаться. Займитесь фехтованием или бегом. А как разберемся с грейсами — плаванием и греблей.

— Да, греблю я люблю. Кстати, о грейсах — как там дела у нашей гостьи?

— Заживает, как ящерица. Через пару дней выпишу.

— А вы тоже думаете, что я сам лезу в петлю?

— Из-за переговоров?

— Да.

— Думаю, это самое правильное решение из всех, что вы когда-либо принимали. Вот уж не думала, что амнезия может быть настолько полезной.

— А что бы сделал здоровый Стрейн? Ну, если бы не потерял память?

— Подогнал пушки и выставил гвардейцев вдоль берега. Подвесил раненую дикарку на крюк и выдирал ногти до тех пор, пока сестры не пришли на выручку. И перебил бы всех до единой, отрезал головы и послал в столицу.

— Вы преувеличиваете, — простонал, морщась уже не от боли, а от разыгравшегося воображения.

— Ну почему же? На войне только так и поступали. И больше всего любили посылать небольшие отряды конницы в тыл, чтобы зверски убивать орочьих стариков и детей. Тактика устрашения и снижения морали — вот как вы объясняли это подчиненным. А теперь… словно другим человеком стали.

Мда, что тут еще скажешь… Хорошо, что Луис не стала и дальше ворошить былое, а переключилась на новую процедуру. По ее наказу лег по шею в булькающую грязь, слабо пахнущую сероводородом — сиречь, тухлыми яйцами. Но жижа так приятно обтекала и грела натруженное тело, что запах быстро перестал беспокоить. К тому же, меня отвлекло куда более интересное представление — без тени стыда эльфийка сбросила майку, обнажив взору крупную острую грудь, достойную резца древнегреческого скульптора. Следом на пол упали и «шорты», под которыми, само собой, не было никакого белья. Повертев спортивной попой, лекарь окунулась в бурлящую воду и провела ладонями по влажным волосам.

Я так загляделся, что не сразу заметил щекочущую капельку грязи на щеке. Черт знает, как она там оказалась, но попытка избавиться от нее ни к чему не привела. Жижа по консистенции напоминала смолу и не просто липла к коже, но и каким-то образом ползала по ней, поднимаясь все выше и выше. Я изо всех сил тер подбородок и шею, но слизь плотно окутывала голову. Когда же попытался встать, то понял, что застрял, будто в зыбучих песках, и чем сильнее дергался, тем быстрее погружался на дно.

— Луис! — процедил, отплевываясь от лезущей в рот гадости. — Так и должно быть?

— Боги! — женщина вскочила и голышом выбежала за частокол, чтобы миг спустя вернуться с гвардейским шлемом.

Набрав полную каску воды, плеснула мне в лицо, но это не помогло — грязь стремительно наступала.

— Черт! — только и успел сказать, прежде чем залило рот.

На тушку плевать — тут неглубоко, а вот за голову испугался не на штуку, и начал изо всех сил сдирать гадость, но тем самым лишь размазывал по еще чистым местам.

— Вильям, руку! — эльфийка нависла надо мной, широко расставив ноги, и попыталась вытащить из ванны, но проклятая жижа сделалась склизкой, как масло. — Эй, там! Помогите!

Стражники подключились к спасательной операции, и меня вытягивали, как сказочную репку. Втроем все же удалось вызволить из ямы, но это мало что изменило — ноздри залепило, и я дергался на камнях, как обезглавленная змея. Бойцы пытались отскрести грязь кинжалами, но та за доли секунды возвращалась на место, и если бы не решение лекаря, я бы помер в том гребаном закутке — причем окончательно и бесповоротно. Но женщина догадалась просунуть меж зубов воронку — на металл жижа не покушалась, и ширины трубки вполне хватало для дыхания. К тому моменту черная дрянь уже покрывала целиком, полностью лишив зрения и частично — слуха.

— Что это такое? — встревоженно прогудел стрелок.

— Пока не знаю. Прежде ничего подобного не случалось. Возможно, дело в магии. Немедленно позовите Ривер.

— Есть! — парни лязгнули сбруей и помчали в сторону дворца.

— Вильям, как вы? — Луис опустилась на колени и коснулась ладони.

— Вовхо… — трубка торчала неглубоко и если не затыкать ее языком, можно более-менее внятно разговаривать.

— Лежите, не шевелитесь. И ни в коем случае не волнуйтесь, иначе сердце встанет.

Легко сказать, особенно когда страдаешь легкой клаустрофобией. Если кто не в курсе — скафандры и доспехи действуют на нас точно так же, как гробы. С той лишь разницей, что при открытом забрале куда легче, чем с заколоченной крышкой. Мотор тарахтел, как под закисью азота, хотелось встать и рвануть куда-нибудь со всех ног, лишь бы не ощущать на себе эту заразу. Если бы не близость врача, точно бы сошел с ума или умер от испуга, а так кое-как терпел. Пока не понял, что вторя кожа начала потихоньку сжиматься, ссыхаясь под палящими лучами.

— Уис… Уис эня дуыт… Уис!

Женщина пощупала пальцем грудь, постучала и выругалась на родном языке. Корка по звуку напоминала обожженную керамику, и если все продолжился в том же духе, либо превращусь в живую статую, либо задохнусь в процессе. К счастью, и теперь смекалка не покинула светлую ушастую голову — лекарь снова зачерпнула шлемом воды и выплеснула на меня. Грязь размякла и растянулась, превратившись из цемента в резину, и не дождавшись стражников, Луис затащила меня в горячий источник. Увы, вопреки всем надеждам и чаяниям, грязь не отмылась, но дышать стало полегче. Правда, температура внутри «костюма» росла подозрительно быстро, и уже через пару минут чувствовал себя, как на нижней полке в щедро разогретой парной.