Отель «Затерянный рай» - [6]

— Привет, Эдит, — улыбнувшись, сказала Касс и тут же нахмурилась. Где же Джек?

— Его высочество на веранде, — словно прочитав ее мысли, заявила Эдит и кивнула Гиффорду: — Бонжур, мсье!

— Доброе утро, — ответил тот.

— Касси так рано открыла! Она приготовила вам что-то поесть? Должно быть, вы особенный гость, — заявила Эдит. В ее карих глазах появился огонек.

Касс натянуто улыбнулась. Сказать, что они были знакомы раньше? И если открыться, то в какой степени? Она говорила Эдит, что отец Джека далеко. А поскольку отношения между мужчинами и женщинами на Сейшелах часто бывают случайными и временными («между прочим», как говорят здесь), то ее слова были восприняты спокойно. Кто такой Гиффорд, Эдит не знала.

— Это мистер Тэйт, — сказала Касс. — Он поселился на вилле с верандой.

— Вы и впрямь особенный, — заявила Эдит на своем раскатистом, сладком, как патока, английском с креольским акцентом. Она повернулась к Касс: — Ты не спросила?

— Нет, и не собираюсь, — поспешно перебила ее Касс.

— О, дорогая, Бернард не возражал, и я уверена, что мистер Тэйт...

— Пожалуйста, зовите меня Гиффорд, — с улыбкой перебил он женщину.

Эдит улыбнулась ему в ответ. Такие люди сразу вызывают расположение. Он явно понравился.

— Я уверена, что Гиффорд тоже не станет возражать.

— Зато я возражаю, — многозначительно сказала Касс, бросив на Эдит взгляд, в котором читалась просьба замолчать.

— Относительно чего? — спросил Гиффорд.

— Чтобы мы попросили кое о чем, — ответила ему Эдит. — Бернард — это один французский джентльмен, который снимал виллу с верандой до вас. Он был немолодой, лет за семьдесят, и приезжал сюда отдохнуть от своей сварливой жены и порисовать птичек — разных там попугаев и говорящих скворцов. Здесь на острове их полно. Он был такой любезный.

Касс скрипнула зубами. Она знала, что последует за этим.

— Послушай, я... — попыталась она перебить Эдит, но остановить ту оказалось уже невозможно.

— Бернард почти каждый вечер приходил в наш бар поужинать и выпить, и когда он услышал, что мы уже Бог знает сколько ждем, когда нам доставят бокалы... — Эдит в отчаянии закатила глаза, — он принес нам две дюжины. Я не знаю, кто снабжает эту виллу, но они наверняка привезли бокалы из города. Как и все остальное, например тренажеры. Бернард никогда ими не пользовался, но...

— Гиффорд следит за фигурой. Он будет пользоваться, — быстро вставила Касс. — Правда?

Тэйт нахмурился.

— Да...

— Даже если так, — жизнерадостно продолжала Эдит, — вы же не собираетесь упражняться с утра до ночи. Касси вбила себе в голову, что ей надо похудеть, хотя один Бог знает — зачем. По мне, она и так тоненькая. Такая стройная!

Гиффорд снова перевел взгляд на Касс.

— Действительно, — согласился он и еще больше нахмурился.

— Бернард разрешал ей заниматься на тренажерах в любое время, так что...

— Вы хотите опять одолжить бокалы, а Касс не разрешает? — спросил Гиффорд, коротко суммируя сказанное.

Он выбрал для восстановления своих сил Сейшельские острова потому, что они находились очень далеко от дома. Он хотел, чтобы его никто не знал, хотел пожить в одиночестве, не навязывая никому своего общества и не требуя ничьего присутствия взамен. Он и представить себе не мог, что встретит кого-то из знакомых, и меньше всего — Касс.

Темнокожая женщина улыбнулась:

— Если вы не против.

— Да, конечно, — пробормотал он.

— Вот видишь! — воскликнула Эдит, с победоносной улыбкой повернувшись к Касс. — Ну а теперь мне пора идти и начать готовить обед. До свидания, — сказала она напоследок на родном креольском языке.

— До свидания, — ответил Гиффорд.

— Эдит сказала не подумав, — начала Касс, когда женщина исчезла за кухонной дверью. — Мы вполне можем обойтись без...

— В этом нет никакой необходимости. Позвони мне, когда соберешься прийти. Можешь забрать эти бокалы, — сказал Гиффорд. — Тогда мы договоримся и о времени твоих занятий на тренажерах.

Касс смутилась. Его согласие было вынужденным. Может быть, в ней говорила глупая гордость, но она не хотела пользоваться его добротой. Хотя при этом мечтала расстаться с несколькими лишними килограммами.

— Спасибо. Хорошо.

— Оборудование гимнастического зала должно было обойтись в копеечку, — заметил Гиффорд. — Чего стоит один велотренажер с компьютерной программой! Я видел такие только однажды, в новом элитарном спортивном клубе. Это...

Пока он рассуждал, Касс допила кофе. Он не упомянул о Джеке! Как он мог?! Он даже не попросил показать ему ее... его... ребенка. Неужели сын его нисколько не интересует? Ответ напрашивался один: нет!

Сердце окаменело от гнева. Касс поставила чашку и поднялась. Она заставит его признать и полюбить ребенка!

— Я сейчас вернусь, — сказала она и ушла.

Пройдя мимо Эдит, которая на кухне нарезала кубиками молодую картошку, Касс вышла через боковую дверь на веранду. Здесь, в тени, стояла обтянутая синей тканью детская коляска. Тихо подойдя, Касс склонилась над ней. Держа пальчик во рту, Джек крепко спал. Черные ресницы лежали на гладких, как персик, щечках. У нее перехватило дыхание. Она так его любит!

Касс наморщила лоб. Она всегда считала, что Джек похож на Гиффорда, но до тех пор, пока не увидела их рядом — почти рядом, — не представляла, насколько разительно это сходство. Их темные волосы росли совершенно одинаково. У них были одинаковые широкие брови, одинаковые решительные подбородки. Надо сделать все возможное и невозможное, подумала она, чтобы Джек вырос с более добрым сердцем.