Отель «Вандом» - [47]

Хьюз минутку постоял в дверях спальни Элоизы. Она мирно спала с улыбкой на устах. Он осторожно закрыл дверь и ушел в свою спальню, впервые после ее отъезда в Лозанну ощущая покой в душе. Он знал, где она находится сегодня ночью, знал, что ей ничто не угрожает и что за завтраком он ее увидит. В его мире снова все было в порядке.

Утром завтрак им принесли сразу двое официантов вместо одного. Оба радостно расцеловали Элоизу, объявив, что отель без нее не тот и ей лучше поторопиться, скорее закончить учебу и вернуться домой.

А после завтрака она отправилась за рождественскими покупками, причем отец настоял, чтобы она заказала в прокате машин внедорожник, так как идет снег и найти такси будет сложно.

Элоиза весь день ходила по магазинам, за ленчем встретилась со школьной подружкой из лицея, усталая, но довольная вернулась домой к пяти часам и зашла в офис отца, где ее с улыбкой встретила Дженнифер.

— Безусловно, замечательно, что ты снова здесь, — сказала та. Элоиза чмокнула ее в щеку и направилась в отцовский кабинет. Он подписывал чеки, сидя за столом, и, услышав, что входит дочь, поднял на нее радостный взгляд.

— У меня остались хоть какие-то деньги, или сегодня ты потратила все? — с улыбкой спросил Хьюз.

— Почти все. Но оставила немножко, чтобы ты смог купить мне рождественский подарок. — Элоиза прыснула от собственной шутки, а Хьюз засмеялся вслух.

— О, правда? И чего бы тебе хотелось?

— Ну, не знаю. Что-нибудь такое, чтобы я могла этим пользоваться в школе. Например, бриллиантовую диадему или соболиную шубу в пол. — Внезапно Элоиза сделалась серьезной. — Вообще-то я хотела спросить, нельзя ли мне получить новые лыжи. Мои старые совсем никудышные, и я бы с удовольствием каталась в Гштаадте на новых.

Просьба была вполне разумной и понравилась Хьюзу.

— Я и сам об этом подумывал.

Еще он купил ей в «Бергдофе» парку на стриженом овечьем меху, рассчитывая, что она сможет носить ее и в школе, и золотой браслет с ее именем, выгравированным снаружи, и словами «С любовью, папа», выгравированными внутри. Гораздо сложнее оказалось выбрать подарки для Натали, такой скромной и одновременно шикарной, к тому же казалось, что у нее есть абсолютно все, а Хьюз хотел подарить ей что-нибудь сентиментальное, что она могла бы носить. В конце концов он остановился на антикварном медальоне в виде сердечка с бриллиантами, на длинной золотой цепочке, от Фреда Лейтона, и понадеялся, что Натали это понравится.

— Что выбираешь сегодня вечером — пойдем обедать куда-нибудь в ресторан или останемся дома?

Элоиза заметно смутилась. Она не хотела обижать отца и собиралась побыть с ним, но при этом хотела и повидаться со старыми друзьями. С двумя из них она уже договорилась сегодня пообедать, а потом пойти на вечеринку в Трайбеку.

— Прости, папа, но сегодня я встречаюсь с подругами. Как насчет завтрашнего вечера? Я не буду на него ничего планировать.

— Не говори глупостей, все в порядке. Конечно, ты хочешь повидаться со своими приятелями. — Хьюз изо всех сил скрывал разочарование, напоминая себе, что он не единственное, что есть в ее жизни, и что она молода. — Кстати, Натали Питерсон, дизайнер, сегодня в семь придет к нам на бокал вина. Она хочет с тобой познакомиться.

— Я бы тоже не отказалась с ней познакомиться, но боюсь, что не успею. Мы заказали столик в даунтауне на восемь.

— Тебе не нужно оставаться с нами надолго. Она очень рада, что тебе понравился люкс.

Элоиза улыбнулась, собрала свои покупки и поднялась наверх, чтобы приготовиться к вечеру. А Хьюз постарался принять спокойный вид, совсем не соответствующий его состоянию. Он не хотел настаивать на знакомстве дочери с Натали, но для него это было важно, и он пытался вести себя невозмутимо.

В шесть тридцать Хьюз тоже поднялся наверх. Элоиза, замотанная в полотенце, носилась по апартаментам и разговаривала по мобильнику с подругой, обсуждая дополнительно планы на вечер. Она помахала отцу и скрылась в своей комнате.

Ровно в семь позвонили от портье и сообщили, что мисс Питерсон ждет внизу. Он попросил передать, чтобы она поднималась.

Хьюз открыл Натали дверь, но не решился поцеловать, боясь, что именно в этот момент Элоиза выскочит из комнаты. Вместо этого он прошептал:

— У нас тут все вверх ногами. Она собралась куда-то уходить. Я сказал, что ты придешь на бокал вина, потому что ей так понравился люкс.

— Вот и хорошо. — Натали выглядела спокойной. Она привыкла к молодым людям в возрасте Элоизы, общаясь с племянниками и племянницами. У ее брата в Филадельфии было четверо детей, и двое из них, близнецы, ровесники Элоизы.

Хьюз налил ей шампанского. Через полчаса из своей комнаты появилась Элоиза с еще влажными волосами, в черных леггинсах, черной кожаной тунике и в босоножках на высоченных шпильках. Хьюз никогда раньше не видел ее в подобных нарядах и не мог понять, что в данном случае означает туника — платье это или только верхняя часть туалета. Прежде его дочь одевалась намного консервативнее, а в этом сексуальном наряде выглядела весьма искушенной и пугающе взрослой. Очень модной взрослой дамой, как женщины, встречавшиеся в коридорах и в баре отеля.