Отель «Странник» - [55]

Тук-тук.

– Кэм! – сквозь стену я слышу голос Кэсс. – Это ты?

Я останавливаюсь. Стержень в петле и подпирающий дверь комод – все, что разделяет нас с сестрой. Должен ли я ей ответить? Дверь дрожит под напором снаружи, и я не знаю, кто там: ищущие меня люди Отеля или же Кэсс, которая дергает дверную ручку. При этом дверь привязана к Отелю. Мне нужно вытащить стержень, так ведь? Я толком не понимаю, как это все работает. Но слышу голос Кэсс! Она в порядке! Она снова дома и достаточно хорошо себя чувствует, чтобы разъезжать в коляске, а не лежать в кровати. По крайней мере, какое-то облегчение.

Я приваливаюсь спиной к комоду и подпираю голову руками.

– Кэм, впусти меня.

– Я не могу, – отзываюсь я. Ну вот, теперь она точно знает, что я здесь.

– Где ты был? Почему ушел?

– Я… хотел все исправить. Но не сумел.

– Что? Пусти меня скорее! – говорит она. – Хочу тебя видеть.

Я кручу шнурок на шее, ощущаю контуры папиной монетки.

– Не могу, – повторяю я в отчаянии.

Это не потому, что я не хочу. Если отменю привязку двери, отодвину комод, мне уже никогда не закончить своей миссии, никогда не помочь сестре и Ба. А я все еще хочу попробовать, хотя боюсь снова все провалить. Мои близкие заслуживают счастья… Нет, мы все вместе заслуживаем счастья.

– Это не смешно, – говорит Кэсс из-за двери. – Ты не должен был сбегать из дома. Ба звонила в полицию. И все эти дурацкие открытки…

– Я не сбегал, – пытаюсь объяснить я. – Просто ушел искать помощь.

– Ты должен быть дома, рядом с нами. В безопасности.

В безопасности… Как же я хочу этого! Но чтобы обрести безопасность, нужно кое-что изменить.

Пусть Отель занимается своей миссией – у меня есть моя собственная, и я ее завершу. Я обязательно найду способ помочь моей семье.

– Пока, Кэсс, скоро увидимся, – произношу я и отодвигаю комод от двери.

Но тут мне мешает какая-то вспышка. Перед глазами возникает яркий образ – всплывает еще одно отцовское воспоминание, и на сей раз это происходит не во сне.

Каменная стена. Дверь. Я изо всех сил толкаю огромный кедровый гардероб к этой двери. И дерево. Гигантские ветви, заслоняющие небо. Длинные широкие лучи сквозь свод листвы. Корни – каждый толщиной с меня, уходящие в глубину травянистой почвы.

Я отшатываюсь от двери собственной спальни, стараясь отделаться от яркой картинки.

Холодный камень. Запах пыли. Двустворчатый гардероб. Дверь за ним, огромное дерево перед ним, и невероятная печаль, окружающая дерево. Скорбь – такая глубокая, будто я потерял самое дорогое… или самого себя.

Голос Ба приводит меня в чувство.

– Кэмми!

Так, я потом разберусь, что означает этот сон. А сейчас мне нужно идти. Срочно.

– Я вернусь, – отзываюсь я на голос бабушки. – Вернусь и приведу его с собой.

Я оттаскиваю комод от двери и шагаю через порог, закрывая дверь за собой и во второй раз оставляя свой дом позади.

Сейчас в Отеле куда спокойнее, чем было в момент моего отбытия. И я этому рад. Теперь мне только носящихся в панике толп не хватало.

Рахки меряет меня неодобрительным взглядом.

– Где ты был? Тебе нельзя так отлучаться! У нас еще полно работы.

– Извини, – говорю я, хотя просить прощения мне скорее следовало бы у Кэсс, а не у Рахки.

– Не уходи никуда. Мы с тобой еще не договорили.

Не договорили. Точно. Нужно договорить об Агапиосе и ужасных вещах, которые Отель ото всех скрывает. Я шумно выдыхаю.

Рахки возвращается к своим обязанностям, громко раздает какие-то приказы другим сотрудникам. Я вынимаю из петли стержень, подаренный Севом, и снова возвращаю его в петельку на своей рубашке. Да, на миг я испугался, вдруг вынимание стержня снова спровоцирует какой-нибудь ядерный взрыв, но стержень мне необходимо иметь при себе. И откупорщик, который вручил мне Сев, я тоже хочу сохранить. Даже если технически можно обойтись и без него, но с ним действительно намного проще: я смогу постоянно навещать Кэсс и Ба. Все, что я делаю, – только ради них.

Но то воспоминание… папино… Оно кажется особенно важным. Его мысли были такими яркими.

Мне нужно узнать, что находится там, за гардеробом.

Даже если чувствую, что отец предпочел бы об этом ничего не знать.

* * *

Рахки спешит в Отдел горничных, отчитываться перед Старшей, а мыс Севом отправляемся к фонтану, во Внутренний двор.

Сев не говорит ни слова. Возможно, потому, что я их подвел, так и не пробрался в кабинет Агапиоса. Наверное, Сев во мне разочаровался. Они с Нико устроили такую роскошную диверсию, а я…

– Прости, что у меня не получилось, – произношу я наконец. – Вы мне дали шанс, а я его упустил.

Он вздыхает.

– У тебя еще будет возможность.

Над Внутренним двором и Мезонином восходит солнце, и его свет мешается с солнечными лучами из других концов мира, проникающими сквозь порталы. На пол падает оранжево-розовый свет. Мы молча сидим рядом, глядя, как угасают последние звезды.

Я вспоминаю, как впервые в жизни встречал рассвет. Всего несколько лет назад… Мне было восемь, что ли. До того я никогда так рано не вставал. В тот день у Кэсс была очередная операция, самая тяжелая, которую ей делали в жизни. Перед тем как дать Ба подписать на нее разрешение, хирург очень долго нас грузил насчет вероятных осложнений. В результате операции у Кэсс могли отказать легкие. Еще она могла потерять способность глотать. Также под наркозом у нее могло остановиться сердце. Были возможны тромбы и стафилококковая инфекция. Огромный список того, что могло пойти не так. Ба беспрестанно повторяла, что с Кэсс все будет в порядке, что она справится, но это не мешало мне страшно психовать.