Отель — мир - [20]
Лето было в разгаре, значит, была середина какого-то летнего месяца. Она не могла сказать, какого именно, а еще — в каких месяцах тридцать дней, в каких тридцать один, а в каких тридцать два. И даже — какой сегодня день недели. Но (возможно) сумеет сказать завтра.
А сегодня она точно знала следующее:
Мацола
Чистое кукурузное масло
Мацола
Сохраняет аромат
Мацола
Вы чувствуете не масло
А только вкус еды
С Мацолой.
Голос, поющий в голове Лайз песенку про Мацолу, тот самый женский голос, что пел ее много лет назад в перерывах между передачами через динамики, вмонтированные в стенки телевизора, был приветливым и бодрым. Мацола сохраняет аромат. Сначала появляется бутылка масла, а потом аккуратные натруженные женские руки кидают ломтики картошки на бумагу для выпечки и тут же стряхивают, демонстрируя за секунду миллионам зрителей, что картошка совсем не жирная, а на бумаге почти не осталось масла.
Лайз сделала выдох. Потом вдох.
Лайз лежала в спальне своей квартиры на седьмом этаже многоэтажки, окна которой выходят на стены других многоэтажек. Люди в верхних и нижних квартирах жили обычной жизнью. Волочили по полу кухонные стулья, открывали и закрывали входные двери, включали и выключали телевизоры и приемники, что-то кричали через стены своим любовникам и домочадцам. Во внешнем мире люди привычно шли по своим делам. К примеру, за покупками. Они входили в супермаркет и не чувствовали головокружения и дурноты ни от количества людей, совершающих покупки, ни от количества продаваемых вещей, представьте все это в одном крытом помещении да плюс треск кассовых аппаратов, выдающих чеки за купленные вещи, и пестрая радуга всевозможных товаров, танцующая пополочно, от ряда к ряду.
Пополочно. Есть ли такое слово? Она не может вспомнить. Она не уверена. Лайз моргнула. На глаза опустилась тьма и тут же сгинула. И в голове, прямо за лобной костью, обтянутой кожей, вновь зазвучала песенка про Мацолу. Мацола, чистое кукурузное.
Лайз лежала в постели. Лежала и ничего не делала. Она должна была что-то написать. Она ждала, пока вспомнит, что. Мысли медленно шевелились у нее в мозгу, словно пласты торфа, вскопанного человеком, которого она еле различала далеко на горизонте, на краю нетронутого поля, человеком, превращенным расстоянием в букашку, с движениями до того медленными от старости или усталости, что он с трудом ворочал лопатой.
Лайз чувствовала себя не фонтан.
Фонтан: прозрачное слово, уходящее в глубину, которую здоровые люди измеряют ради смеха, кинув монетку, и, перегнувшись с головой через бордюр, стараются услышать, как она упадет на дно там под водой, чтобы загадать желание. Интересно, чего могут желать здоровые люди, обладая всем на свете? He-фонтан: фонтан со знаком минус. Там все вещи, должно быть, плоские, просто часть пространства, которая не заслуживает описания. Там нет жизни. Там ничего не происходит, во всяком случае пока.
Но Лайз, лежа в постели без движения, ощущала иное: она будто перегнулась через бордюр вроде описанного в предыдущем абзаце, и падала в бесконечное ничто уже много дней, как Алиса в колодец, размышляя сквозь дрему о кошках и мошках, подчиняясь лишь тупой силе притяжения, там, где каждая секунда была растянута в тончайшую струну, до предела, так что можно было разглядеть ее жилы; и на протяжении долгих секунд этой вечности она (Лайз) словно не двигалась с места, хотя на самом деле стенки колодца проносились мимо нее со скоростью тысяча, а может, миллион миль в секунду, изогнутый монолит выщербленных холодно-склизких кирпичей находился в каких-нибудь сантиметрах от кончика ее носа и подбородка, от суставов рук и ног, а все тело было напряжено, наизготове, в ожидании неминуемого удара о водную гладь.
Значит, где-то в прошлом случилось событие, требующее внимания, события, последствия которого тянулись оттуда в настоящее и будущее, и Лайз все пыталась вспомнить, что это было. Но единственное, что вспомнилось ей в это утро, все крутилось и крутилось у нее в голове песенкой из глупой рекламы. Если не звучала песенка про Мацолу со своим навязчивым масляным обещаньицем, то прорывался гораздо более высокий и чистый женский голос: Принеси мне яблок, Принеси (не помню что), Принеси орехов, Принеси муки, Принеси всякой всячины из магазина Келлогз[22].
Этот голос (не отпускавший ее потом столько лет) создавал впечатление, что его обладательница выросла на здоровых, качественных продуктах; голос как будто давал понять, что именно их ежедневное потребление позволило ей стать успешной, восходящей по социальной лестнице певицей легкого классического репертуара и наградило безупречной в нравственном отношении работой — петь по телевизору об этих распрекрасных продуктах для блага общества.
Снаружи светило солнце. Ей-то какое дело.
Да, Лайз должна была что-то написать. Но что?
Я (…) человек.
Она знала, что карандаш где-то на одеяле или под ним.
Она решила, что вряд ли сумеет пройти через всю комнату и взять блокнот с подоконника.
Дидри подаст, когда придет.
Но вдруг Лайз понадобится сделать запись до ее прихода? Что, если она все вспомнит и решит записать до появления Дидри, чтобы не забыть? Например — на телефонном справочнике. Справочник лежал у телефона. Телефон стоял у кровати. Чтобы дотянуться до справочника, требовалось минимальное усилие, и тогда оттуда можно вырвать страницы и записать все, что надо. Можно использовать внутреннюю сторону обложки, потом первые страницы, где точно должны быть пробелы, а потом — свободное пространство на страницах со столбцами номеров, а можно писать по краям, на полях; ей бы наверняка хватило места. Она знала, что сказать ей практически нечего. Все, что она в принципе хотела сказать, вряд ли заняло бы больше места, чем колонка фамилий на букву А в полном списке жителей ее района.
Али Смит (р. 1962) — одна из самых модных английских писательниц — известна у себя на родине не только как романистка, но и как талантливый фотограф и журналистка. Уже первый ее сборник рассказов «Свободная любовь» («Free Love», 1995) удостоился премии за лучшую книгу года и премии Шотландского художественного совета. Затем последовали роман «Как» («Like», 1997) и сборник «Другие рассказы и другие рассказы» («Other Stories and Other Stories», 1999). Роман «Отель — мир» («Hotel World», 2001) номинировался на «Букер» 2001 года, а последний роман «Случайно» («Accidental», 2005), получивший одну из наиболее престижных английских литературных премий «Whitbread prize», — на «Букер» 2005 года.
Третья часть Сезонного цикла. Что объединяет Кэтрин Мэнсфилд, Чарли Чаплина, Шекспира, Бетховена, Рильке, прошлое, север, юг, запад, восток, мужчину, жалеющего о прошлом, и женщину, запертую в настоящем? Весна, великий соединитель. Во времена стен и границ Смит открывает двери. Во времена, зацикленные на прошлом, Смит рассказывает историю настоящего. Во времена обесценивания искусства Смит создает роман-метакомментарий об искусстве.
Али Смит (р. 1962) — одна из самых модных английских писательниц — известна у себя на родине не только как романистка, но и как талантливый фотограф и журналистка. Уже первый ее сборник рассказов «Свободная любовь» (Free Love, 1995) удостоился премии за лучшую книгу года и премии Шотландского художественного совета. Затем последовали роман «Как» (Like, 1997) и сборник «Другие рассказы и другие рассказы» (Other Stories and Other Stories, 1999). Роман «Отель — мир» (Hotel World, 2001) номинировался на «Букер» 2001 года, а последний роман «Случайно» («Accidental», 2005), получивший одну из наиболее престижных английских литературных премий «Whitbread prize», — на «Букер» 2005 года.Как разобраться в уникально изобретательном лабиринте совпадений, удач, упущенных и приобретенных связей? Что случается, когда ты наталкиваешься на Смерть в оживленной толпе вокзала? (Ты знаешь, кто это, потому что твой мобильный телефон смолкает, когда Смерть улыбается.) А если твоя возлюбленная влюбилась в дерево? Надо ли ее ревновать? Начиная с той женщины, которую преследует оркестр трубачей при всех регалиях, и вплоть до художницы, построившей семифутовую лодку из букинистических экземпляров романа «Великий Гэтсби», герои новелл Смит поразительны, обаятельны, сексуальны и необычайно сложны, как сама жизнь.
Суровая зима. Мир съеживается, все оголяется, то, что было ранее невидимым, становится видимым. То, что скрывалось, вспыхивает огнем. Али Смит воссоздает стремительно меняющийся мир, где корни бытия: смех, любовь, искусство — не всегда открыты нашему глазу. В эпоху постправды не только про-шлое, но и будущее кажутся не тем, чем есть. Зима — это сезон, который учит нас выживанию.
В настоящем Саша знает, что все идет наперекосяк. Ее брат Роберт – ходячая беда. Между матерью и отцом не ладится. А мир в раздрае – и ведь станет только хуже. А в прошлом лето было прекрасно. Другие брат и сестра еще не знали, что ждет их впереди. Это история о людях на пороге больших перемен. Они родня, но словно чужие друг другу. Так с чего начинается семья? И что общего у людей, которым кажется, что их ничего не объединяет? Лето.
Девять историй, девять жизней, девять кругов ада. Адам Хэзлетт написал книгу о безумии, и в США она мгновенно стала сенсацией: 23 % взрослых страдают от психических расстройств. Герои Хэзлетта — обычные люди, и каждый болен по-своему. Депрессия, мания, паранойя — суровый и мрачный пейзаж. Постарайтесь не заблудиться и почувствовать эту боль. Добро пожаловать на изнанку человеческой души. Вы здесь не чужие. Проза Адама Хэзлетта — впервые на русском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Ежи Пильх (p. 1952) — один из самых популярных современных польских писателей автор книг «Список блудниц» (Spis cudzołoznic, 1993), «Монолог из норы» (Monolog z lisiej jamy, 1996), «Тысяча спокойных городов» (Tysiąc spokojnych miast,1997), «Безвозвратно утраченная леворукость» (Bezpowrotnie utracona leworęczność, 1998), а также нескольких сборников фельетонов и эссе. За роман «Песни пьющих» (Pod mocnym aniołem, 2000) Ежи Пильх удостоен самой престижной польской литературной премии «Ника».«Песни пьющих» — печальная и смешная, достоверно-реалистическая и одновременно гротескно-абсурдная исповедь горького пьяницы писателя Ежи П.
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.