Отель «Магнолия» - [42]
- Приятно познакомиться, - Эверетт протянул Джолин руку поверх плеча Люси. - Но я бы предпочел ром с колой.
- Я - Джолин, - представилась она. - Ваши напитки сейчас будут готовы.
- Я вижу свободный столик. Заберу напитки и буду ждать тебя там. -Эверетт передал Джолин банкноту. - Сдачи не надо.
- Неужели я правда пела «Девяносто девять глотков вина»? - спросила Люси.
- Да. И еще решила, что Такер - хороший мальчик, а не дьявол.
- Они вынудили меня доказывать им то, что я могу выпивать, а я не могу, но я их прощаю, потому что они действовали из благих побуждений. Начали Флосси и Дотти, но именно Шугар отрезвила меня. Теперь я себя чувствую так, будто камень с души сняли. - Люси подхватила оба стакана. - Кстати, это не проповедник. Это тот мужчина, что приходил в мой магазин на прошлой неделе и пригласил меня на свидание. Ты же знаешь, что из меня не выйдет хорошей жены проповедника.
- Я рада, что тебе стало лучше и ты даже не обратилась за лекарством от похмелья.
Люси перегнулась через стойку бара и прошептала:
- Мне было слишком стыдно звонить, милая, но если я когда-нибудь снова совершу эту ошибку, то обязательно обращусь.
Эверетт был высоким, под стать Люси, и таким же тощим. Обаяния ему добавляли маленькие седые усики и озорные голубые глаза. «Люси надо бы держать ухо востро, - подумала Джолин, - а то с этим симпатичным стариканом танцами дело не ограничится».
Она то и дело бросала взгляды в их сторону и пришла к выводу, что парочка отлично проводила время. Они оба были очень хороши в тустепе и свинге, но в групповых танцах не участвовали. Никто из них не вернулся, чтобы заказать еще один напиток, так что Люси, видимо, усвоила урок - по крайней мере, на какое-то время. Теперь, когда Люси и Дотти прошли обряд вмешательства, Джолин задавалась вопросом, настанет ли черед Флосси -или Шугар уже успела поработать с ней?
Рано утром Джолин, пошатываясь от усталости, зашла на кухню. Выглядела она, как отметил Такер, словно последняя роза лета, на которую задрал лапу большой старый гончий пес. Такер улыбнулся любимой дедовой присказке.
- Доброе утро, - проворчала она.
Он кивнул на кофейник:
- Только что заварил свежий. Я выпил весь кофе, что сварил раньше, пока раздумывал, что нам нужно подготовить к понедельнику, чтобы снова взяться за работу.
Она налила себе чашку, со стоном села за стол и спросила, что же им нужно.
- Надо бы съездить в магазин красок в Маршалле. Ты выберешь краску для первой спальни, чтобы она уже была, когда понадобится. Я думаю, вместо того чтобы сдирать все это старье - обои, штукатурку и обрешетку, мы просто положим на них гипсокартон. Если хочешь феминизировать интерьер, можем пустить потолочный карниз, но обои - это сущая головная боль. Их и клеить трудно, а ухаживать за ними - еще сложнее.
- Согласна, - сказала она.
- На обед можем купить бургеры или сходить в пиццерию. Я угощаю, -улыбнулся он.
- Замечательно. Дай мне несколько минут, чтобы принять душ и переодеться.
Он вышел на крыльцо и устроился на качелях. Сэсси, последовав за ним, тотчас вспрыгнула к нему на колени и мяукнула.
- В последнее время я все чаще слышу голос Мелани, но единственное, что она мне говорит, это чтобы я двигался дальше. Вчера я впервые не пожелал ей спокойной ночи. Значит ли это, что я наконец делаю шаг вперед?
Кошка закрыла оба глаза.
- Помощи от тебя никакой, - сказал Такер. - Бывают дни, когда я не могу вспомнить, как она выглядела, не взглянув на ее фотографию. Меня это пугает, Сэсси.
Кошка открыла один глаз и снова закрыла его.
- Если я не буду помнить ее, все те чудесные годы, что мы прожили вместе, уйдут в небытие, - прошептал он.
Джолин выскочила на крыльцо, а Сэсси спрыгнула с его коленей и рванула прямиком к двери.
- Наверное, не хочет, чтобы ее оставили на улице, - сказала Джолин, направляясь к своему пикапу. - Мне не терпится решить, какого цвета делать ту первую комнату. Думаю, все спальни должны быть разные, но надо придерживаться приглушенной светлой гаммы, а по кромке хорошо бы пустить цветки магнолии. А еще мне пришло в голову покрасить входную дверь в фиолетовый цвет и повесить красивый венок из магнолии. Тетя Шугар много лет говорила об этом, но у них все руки не доходили.
- А что, мне нравится. Можем взять мою машину, - сказал он.
Она согласно кивнула:
- Тогда мы сможем различать комнаты по цветам и дадим им соответствующие названия. Скажем, «у нас гости в Голубой комнате». Но сегодня нам нужно определиться только с одним цветом, верно? А насчет входной двери еще подумаем, прежде чем примем окончательное решение.
- Сегодня мы могли бы выбрать два цвета. - Он бросился вперед, чтобы открыть ей дверь. - Тогда краска будет у нас наготове.
- Давай найдем красивый фриз с магнолией, а потом подберем к нему шесть оттенков. И никаких тяжелых штор. Пусть сосны за окном станут частью интерьера и...
- Ты, я вижу, много думала об этом... - сказал он, заводя мотор.
- Ага, так и есть, и я очень рада, что ты можешь финансировать все мои идеи, Такер.
Хорошо, что они съели гамбургеры перед тем, как отправиться в магазин красок, потому что выбор фриза оказался делом нелегким. Она склонилась над тремя массивными каталогами обоев, выделив, по меньшей мере, дюжину бордюров с магнолиями, но все никак не могла принять окончательное решение. На одном бордюре цветы были очень большими, на другом -слишком мелкими, на третьем - чересчур стилизованными.
Стать вдовой – это несчастье, но когда сразу три женщины становятся вдовами одного мужчины, то это уже подлость. Нефтяная наследница Кейт Стил знала, что ее покойный супруг был аферистом, но она потрясена тем, что Конрад завел еще двух жен, не разведясь с ней. Единственное, что осталось от их несчастного брака, это бунгало на берегу озера. Пылкая волевая Джейми тоже от всей души проклинает Конрада, но все же считает, что имеет право на имущество покойного. Как и беременная Аманда, которая все еще оплакивает потерю своей «настоящей» любви. Жарким июльским днем все трое прибывают на берег озера с целью заявить свои права на наследство.
В детстве Дана, Харпер и Тони не особо ладили между собой и виделись только летом в маленьком пансионате у доброй бабушки Энни. Спустя годы у женщин по-прежнему не так много общего: непутевый отец и наследство, которое они получают с одним условием – управлять пансионатом сообща. Трем женщинам с разными судьбами предстоит вновь собраться на берегу живописного озера в Техасе, чтобы помимо нескольких коттеджей, маленького домика, кафе и магазинчика, обрести ворох воспоминаний, секретов…и свою семью. Теплая, волшебная сказка о настоящей дружбе, прощении и любви надолго останется в сердце каждого.
В маленьком техасском городке Блуме все говорят о Дженни Сью Бейкер. Бывшая школьная королева красоты, богачка, Дженни вышла замуж за респектабельного ньюйоркца. Однако она вернулась обратно в свой маленький городок на старом автобусе, чем вызвала новый взрыв сплетен. Дженни окончательно разругалась с матерью, сняла крохотную комнату и устроилась экономкой к двум невероятно обаятельным старым леди. Работая, общаясь с дружелюбными людьми и наслаждаясь спокойной уединенной жизнью, Дженни знакомится с бывшим армейским рейнджером Риком Лоусоном.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.