Отель «Магнолия» - [20]

Не говоря ни слова, она обняла его лицо своими ладонями и поцеловала.

* * *

Джолин уже согласилась бы выбросить тяжелую мебель из окна спальни и сжечь, после того как помогла Такеру вынести ее в коридор. Кровать с балдахином весила не меньше слоненка. Комод казался бетонным и лишь облицованным тонким слоем дуба. Неудивительно, что тетя Шугар никогда не передвигала мебель в комнатах – у нее же не было погрузчика. Когда Джолин и Такер выволокли эти два предмета из комнаты, она сползла вниз по стене, задыхаясь, как щенок.

Такер только усмехнулся, возвращаясь за тумбочкой. Он делал вид, будто ему все нипочем, но вряд ли ему удалось бы ее одурачить. Его бицепсы напрягались так, что рубашка трещала, да и пот на лбу обо всем красноречиво говорил.

– Что, дух вон, маленький нытик? – спросил он.

– Чья бы корова мычала, – еле вымолвила она.

Он сел на пол рядом с ней:

– По крайней мере, я не пыхчу и не отдуваюсь.

– Может, не сейчас, но, когда ты вынесешь вторую тумбочку и умывальник, посмотрим, хватит ли у тебя воздуха в легких, чтобы обзывать меня нытиком.

Он вытащил вторую тумбочку:

– Теперь ты можешь сделать последний рывок, – пошутил он.

– Да, конечно! Но лучше я принесу тебе банку шпината, и ты, как Попай [11], сможешь таскать мебель одной рукой, – сказала она.

– Ты слишком молода, чтобы знать о Попае, – заметил он.

– Мне тридцать один год, а у тети Шугар было много старых мультиков на видеокассетах, и я смотрела их, когда приезжала в гости. Ну что, готов к накачиванию мышц шпинатом? – спросила она.

– Привет! – Из холла донеслось трио голосов. – Джолин, где ты? Мы принесли печенье.

– Кто… – начал было Такер.

– Подруги тети Шугар, – хихикнула она, поднимаясь с пола. – Люси, Флосси и Дотти.

Выражая свою радость, она бросилась вниз по лестнице:

– Какой чудесный сюрприз! Как поживаете? И как вам удалось вырваться с работы в такое время?

– У нас обеденный перерыв, и мы решили сегодня побаловать себя домашним печеньем с молоком, – ответила Флосси. – А Дотти так вообще только к вечеру на работу.

– И мы злимся на Шугар за то, что она отправилась в эту поездку. У нас вторая стадия горя, знаешь ли, – Дотти зевнула. – Извини. Я всю ночь на ногах, с утра успела только причесаться и подкраситься. Но, как мы уже говорили, отъезд Шугар ранит нас почти так же сильно, как если бы она умерла. Слава богу, она жива, но все равно больно. И мы проходим все стадии горя – вот потому и пришли с печеньем.

– Мы молимся и о том, чтобы она не совершила ошибки. Кто это там, наверху? – Люси вскинула голову.

– Опомнись, сестра Люси.

– Не записывай меня в сестры, Флосси. То, что я хожу в церковь, вовсе не делает из меня монахиню. – Люси погрозила ей пальцем. – Это не Рубен ли там, наверху, затеял перепланировку?

Джолин покачала головой и сказала, что Рубен продал свою долю Такеру Малоуну, который и является сейчас источником этого шума.

Люси быстро перекрестилась:

– Боже милостивый. Ты ведь не позволишь ему жить здесь, правда?

– Он владеет половиной этого места. Разве у меня есть выбор? – спросила Джолин. – Ладно, пойдемте на кухню. Будем пить молоко с нашим печеньем, пока варится кофе.

Высказав свое энергичное «Конечно!», Флосси сняла шапку-чулок, распушила курчавые волосы и устремилась на кухню, а Люси последовала за ней. Дотти пристроилась сзади, а Джолин замыкала шествие.

– Не обращай внимания на Люси. Она сейчас в одной из своих церковных фаз, – шепнула Дотти через плечо. – С ней бывает такое всякий раз, когда она теряет бойфренда – по причине смерти или из-за другой женщины.

– Церковных фаз? – переспросила Джолин.

– Так устроен цикл. Если у Люси появляется бойфренд, времени на церковь не остается, кроме как в воскресенье, когда единственное, что могло бы помешать нашим посиделкам с Шугар, это смертельная хворь. Когда же она расстается с бойфрендом или он умирает, ей приходится вымаливать у Господа прощение за все ее прегрешения, и это означает, что она торчит в церкви с того самого момента, как открываются двери для службы. Сейчас она как раз в стадии становления на путь истинный.

– Она католичка? – спросила Джолин.

– Еще чего. Она смешивает все религии, чтобы получить единственно правильную, – хихикнула Дотти.

– И как это работает?

– Подожди и увидишь, – произнесла Дотти уголком рта.

Флосси сняла целлофановую пленку с бумажной тарелки, полной печенья с шоколадной крошкой, и поставила ее на середину стола.

– Мы помним Такера еще с тех пор, как он захаживал в церковь с Мелани. У него такая измученная душа. И он пьет по выходным, – выдала Люси, которая принесла молоко и четыре стакана.

Дотти поджала губы:

– Боже всемогущий, Люси. Мы живем в совершенно новом мире. Если Такеру нужно что-то, что поможет ему пережить трудные времена, это его личное дело. А если Джолин захочет с ним переспать, это ее личное дело.

Люси зажала уши ладонями:

– Я не могу слышать, как ты поминаешь Бога всуе. Клянусь, раньше ты не была такой, пока вы с Брюсом не бросили приличную работу ради своего хонки-тонка.

– Вау, дамы, – вмешалась Джолин. – Я не сплю со своим партнером, и что это за история с измученной душой?