Отечественная история - [5]

Шрифт
Интервал

Сердцем ни дум, ни заботы не зная, они безмятежно
Близ океанских пучин острова населяют блаженных.
Трижды в году хлебодарная почва героям счастливым
Сладостью равные меду плоды в изобилье приносит.
Если бы мог я не жить с поколением пятого века!
Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.
Землю теперь населяют железные люди. Не будет
Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,
И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им.
(Все же ко всем этим бедам примешаны будут и блага.
Зевс поколенье людей говорящих погубит, и это
После того, как на свет они станут рождаться седыми.)
Дети – с отцами, с детьми – их отцы сговориться не смогут.
Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю – хозяин.
Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то.
Старых родителей скоро совсем почитать перестанут;
Будут их яро и зло поносить нечестивые дети
Тяжкою бранью, не зная возмездья богов; не захочет
Больше никто доставлять пропитанья родителям старым.
Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью.
И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,
Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею
Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.
Стыд пропадет. Человеку хорошему люди худые
Лживыми станут вредить показаньями, ложно кляняся.
Следом за каждым из смертных бессчастных пойдет неотвязно
Зависть злорадная и злоязычная, с ликом ужасным.
Скорбно с широкодорожной земли на Олимп многоглавый,
Крепко плащом белоснежным закутав прекрасное тело,
К вечным богам вознесутся тогда, отлетевши от смертных,
Совесть и Стыд. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды
Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет.
Задание 2

В рамках какой модели излагает Августин Блаженный историю человечества?

Что, по мнению Августина, лежит в основе эволюции общества?

В трудах каких ученых данная концепция нашла свое дальнейшее развитие?

Августин блаженный Аврелий «О граде божием…»{2}
(Извлечение)

…Что же можно найти или более славного или более верного в сравнении с историей, которая победила весь мир с таким возвышенным авторитетом и в которой повествуется о таком будущем, из которого многое мы видим уже совершившимся, а что еще не совершилось, должно, или несомненно, надеемся, совершиться?

И вечное царство славнейшего Града Божия, наслаждающегося бессмертно лицезрением Бога. Из всего этого мы видим столь многое исполнившимся, что с истинным благочестием надеемся на исполнение и остального…

…Когда святые по внушению Божию желают и молятся, чтобы каждый получил спасение, то употребляя вышеуказанный способ слововыражения, мы можем сказать: «Бог хочет так, но не делает», называя в этом случае желающим Того, кто производит в них желание. Напротив, по той Своей воле, которая вечна одинаково с Его предвидением. Он сотворил уже все, что только хотел сотворить на небе и на земле, не только прошедшее и настоящее, но даже и будущее (Псалм. СХШ, 3). Но прежде чем наступит время, в которое по Его воле должно быть то, что раньше времени Он предусмотрел и предустроил, мы говорим: «Оно будет, когда захочет Бог». Если же мы не знаем ни времени, когда оно будет, ни даже того, будет ли оно, то говорим так: «Оно будет, если захочет Бог».

…Самое число веков, как бы дней, если будем считать их по тем периодам времени, указание на которые находим в писании, окажется субботствованием, потому что число это есть семь: так, первый век, как бы первый день, простирается от Адама до потопа, второй – от потопа до Авраама, равные впрочем не продолжительностью времени, а числом поколений, как и в том и в другом находится их по десяти. Затем, от Авраама до пришествия Христова, по исчислению евангелиста Матфея, следуют три века, из которых каждый заключает в себе по четырнадцати поколений, а именно: от Авраама до Давида, от Давида до переселения в Вавилон и от переселения в Вавилон до рождества Христова. Всех, стало быть, пять. Теперь идет шестой, которого не следует измерять никаким числом поколений ввиду того, что сказано: Ниесть ваше разумиети времена и лета, яже Отец положи по своей власти (Деян. 1,7). После этого века Бог как бы почиет. <…> О каждом из этих веков подробно рассуждать теперь было бы долго. По крайней мере, этот седьмой век будет нашею субботою, конец которой будет не вечером, а Господним, как бы вечным осьмым, днем, который Христос освятил Своим воскресением, предъизображая тем вечный покой не только духа, но и тела. Тогда мы освободимся и увидим, увидим и возлюбим и восхвалим. Вот то, чем будем мы без конца! Ибо какая иная цель наша, как не та, чтобы достигнуть царства, которое не имеет конца?

Считаем долг настоящего великого труда при помощи Божией исполненным. Для кого он мал, а для кого слишком велик, пусть извиняет меня, а для кого удовлетворителен, пусть не мне, а вместе со мною возсылают благодарение Богу. Аминь.

Задание 3

Какой подход к постижению истории человечества использует А.Л. Чижевский?

Какие ритмы развития общества выявил и всесторонне исследовал А.Л. Чижевский?

Какие фазы выделяет А.Л. Чижевский внутри исследуемых им ритмов истории?

Назовите ученых, изучавших историю в рамках данного подхода.


Рекомендуем почитать
Последняя крепость Рейха

«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.


Кронштадтский мятеж

Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.


Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием

Издательская аннотация: Автор повествует об истории фехтования и развития клинкового оружия, охватывая период от Средневековья до XIX века. Вы узнаете о двуручном мече, рапире, кинжале, сабле, палаше и дуэльной шпаге. Книгу дополняют фрагменты древних манускриптов.Аннотация Лабиринта: Альфред Хаттон создал один из самых захватывающих трудов, посвященных фехтованию и развитию клинкового оружия. Эта книга погружает читателя в эпоху рыцарства и обрисовывает краткую историю сражений на холодном оружии, начиная с боев закованных в броню профессиональных воинов Средневековья и заканчивая джентльменскими дуэлями девятнадцатого столетия.


«Встать! Сталин идет!»: Тайная магия Вождя

«Сталин производил на нас неизгладимое впечатление. Его влияние на людей было неотразимо. Когда он входил в зал на Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам…» — под этими словами Уинстона Черчилля могли бы подписаться президент Рузвельт и Герберт Уэллс, Ромен Роллан и Лион Фейхтвангер и еще многие великие современники Сталина — все они в свое время поддались «культу личности» Вождя, все признавали его завораживающее, магическое воздействие на окружающих.


Агония белой эмиграции

В книге освещается история белой эмиграции от Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны до конца второй мировой войны. Автор исследует те процессы и тенденции, которые привели в конечном итоге эмиграцию к ее полному идейно-политическому краху.«Указатель имен» в электронной версии опущен. (DS)Концы страниц обозначены так — /123/. (DS)


Громкие убийства

На страницах этой книги содержатся сведения о самых громких убийствах, которые когда-либо были совершены человеком, об их причинах и последствиях. Перед читателем откроются тайны гибели многих знаменитых людей и известных всему миру исторических личностей: монархов и членов их семей, президентов, революционеров и современных политических деятелей, актеров, певцов и поэтов. Авторы выражают надежду, что читатель воспримет эту книгу не только как увлекательное чтиво, но и задумается над тем, имеет ли право человек лишать жизни себе подобных.