Отец убийцы - [9]
Расхаживавший между рядами парт Рекс не выглядел как человек, который когда-либо получал отличия за ранение. Он выглядит здоровым, думал Франц, толстым и здоровым, пусть и не из породы веселых толстяков, однако не болезненный, как отец, а ведь он старше отца не всего лишь на несколько лет, как я думал, но по меньшей мере лет на десять, ему, вероятно, шестьдесят, раз его сын вдвое старше меня и уже занимается политикой, во всяком случае, старый Гиммлер выглядит хорошо сохранившимся, только вблизи видишь, что лицо его не гладкое, а иссечено тысячью крошечных морщинок, и тем не менее кожа кажется упругой, светло-розовой, светло-розовое мясо под прямыми белыми волосами, весь он светлый, гладкий, тошнотворно любезный и умопомрачительно чистый, как его белая рубашка, но не нравится он мне; мой больной отец, который уже не выглядит таким бравым, как раньше, мне милее, даже когда на него нападает приступ ярости и он кричит, потому что я опять схватил единицу по математике, хотя я ведь не виноват, что не в ладу с математикой, и тусклый, скучный Кандльбиндер мне все же милее, чем этот неприятный бонза, ни за какие деньги не хотел бы я быть его сыном, а его сына, который разругался с отцом и сбежал, можно понять, если ему постоянно приходилось выслушивать изречения, подобные тому, что «пластинка с голосом Сократа-о большем и мечтать нельзя». А то, как Сократ пьет из чаши яд, — это старый Гиммлер тоже мог бы послушать? Франц считает его вполне на это способным. Или Христос на кресте, его последние слова-фантазия Франца разгорелась, — да их же господин обер-штудиендиректор, церковник до мозга костей, как говорит отец, прокручивал и прокручивал бы на граммофоне, будь они тогда записаны, эти слова: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?»
С другой стороны, Рекс был человеком, который мог решительно ткнуть указательный палец в учебник греческой грамматики и заявить: «Только не верьте всему, что здесь написано!» Чтить Сократа и ставить под сомнение грамматику-как это совмещается в его голове? Или у него череп больше, чем у других учителей, например у Кандльбиндера, или же у него попросту мозги немножко набекрень.
Рекс очутился в проходе, где с краю парты сидел Франц Кин, и остановился возле него. Франц боялся поднять глаза, он сидел с опущенной головой, ощущая близость покрытого белой рубашкой живота и руки с белыми — или белокурыми? — волосками, поблескивавшими над коричневыми старческими пятнышками, на безымянном пальце правой руки Рекс носил широкое золотое обручальное кольцо — все это отмечал про себя Франц, отчаянно надеясь, что Рекс на него все же не нацелится, хотя в своей погоне за дичью он, как охотник, услышавший треск в подлеске, именно возле него и остановился.
Страстная молитва, застывшая в отведенном от лица Рекса взгляде Франца, казалось, и впрямь немножко помогла, ибо Рекс обратился не к Францу, а к его соседу — Хуго Алеттеру, но не с тем, чтобы его вызвать, а для того лишь, чтобы мимо лица Франца указать Хуго рукой со сверкающим обручальным кольцом.
— Сейчас же сними значок с куртки! — сказал он резко.
Несколько недель назад Хуго из тонкой позолоченной жести вырезал свастику, очень удачно, и он с гордостью носил ее на лацкане пиджачка. Насколько Францу известно, это мало что значило, Хуго носил ее только потому, что ему нравился значок, и его родители — как и родители почти всех гимназистов, немецкие националисты — не возражали. Конечно, если бы он раздобыл настоящий партийный значок гитлеровцев, этакую круглую штучку из эмали, они бы отобрали его, сочли бы чрезмерным, да и неподобающим для его возраста, а маленькую самоделку пускай носит, это же просто значок, мальчишеское баловство.
С облегчением — потому что не на него обратилось внимание Рекса — Франц посмотрел на Хуго, увидел, как покраснело его бледное прыщавое лицо и как он поспешно и усердно завозился со свастикой, пока не сунул ее в карман.
Рекс опустил руку. Он повернулся к учителю, который явно не мог оторваться от своего места у доски. Он стоит там как приклеенный, подумал Франц.
— Вам ведь известно, господин Кандльбиндер, — сказал Рекс, — что я не желаю видеть в своей школе никаких политических значков.
Он отбросил всю притворную вежливость, обратился к штудиенрату уже без всякого «господина доктора».
— Я постоянно напоминал об этом ученикам, — возразил Кандльбиндер.
— Цэ-цэ-цэ! — Рекс нашел наконец случай пустить в ход свое знаменитое, пресекающее всякий разговор прищелкивание — словно кнутом взмахнул. — В таком случае я снова объявлю об этом у Черной доски. Все почему-то приходится повторять. Итак-никаких политических значков! — провозгласил он. — Вообще никаких значков! Запомните это!
Звучит убедительно. Стало быть, он имеет в виду не только свастику Хуго, когда запрещает ношение политических значков, вообще всяких значков. Хотя свастика наверняка его особенно раздражает, думал Франц, потому что он видит в ней причину ссоры со своим сыном, смертельной ссоры, как говорит отец. Они не встречаются друг с другом, старый и молодой Гиммлеры. Впрочем, Франц сомневается, что сын сбежал из дома только потому, что выбрал свастику. А может быть, он потому и выбрал свастику, что старик донял его и ему с ним стало невмоготу.
Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная- повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.
Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная- повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.
Немецкий писатель Альфред Андерш (1914–1980) признан художником мирового масштаба. Главные темы его произведений — человек в тисках тоталитарных режимов, отвращение к насилию в любых его формах, поиск индивидуальной свободы на грани между жизнью и смертью, между «Богом» и «Ничто». При этом Андерш пишет увлекательную, не лишенную детективного и приключенческого элемента, ясную и изящную прозу.В сборник вошли романы «Занзибар, или Последняя причина», «Рыжая», а также документальное повествование «Вишни свободы».
Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.
Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.
Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.
Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.