Отец и сын - [27]

Зимой на первом курсе попал «в сферу влияния» яркой третьекурсницы Людмилы Данской. Известная ситуация «кролика и удава». Запомнил совместные катания на коньках на стадионе «Труд», в то время по вечерам под громкую музыку катались тысячи людей. Куда всё подевалось?! Закончился флирт мгновенно. Сокурсницы поймали Данскую на воровстве, в течение суток её выгнали из комсомола и университета. Кто бы мог подумать? Серебряный медалист в школе, общественный активист в университете… Прошло 38 лет, сколько же раз я обманывался в людях в молодости, но не избавился от этого недостатка (доверчивость к людям — недостаток?!) и до сих пор. Скорей всего сие свидетельствует о постоянном внутреннем одиночестве автора.

В спортивном отношении химфак был всегда в первой половине из десятка факультетов. Первый курс не испортил ситуации, Слава Зуев и Людмила Матросова сразу вышли в лидеры университета по бегу на средних дистанциях. Мужчин же на факультете совсем мало, поэтому мобилизовали всех. Меня «бросили» на спортивную ходьбу. И — знаете — понравилось. Призовых мест не занимал, но очков в факультетскую копилку приносил много. К сожалению, этот вид спорта очень зависит от судейства. Однажды сняли за переход на бег (трасса проходила по университетской роще). Усиленно тренировался и на следующих соревнованиях (5 км по дорожке стадиона «Труд») уверенно шёл в группе лидеров. Как же обидно, когда ближе к финишу отстающие начали открыто бежать и никто их не снял. Закончил 7-м из 13 участников, выступление оказалось для меня последним.

Весной 1959 г. был организован первый легкоатлетический «матч гигантов» ХФ ТГУ — ХТФ ТПИ (по аналогии с матчем СССР — США). Численность химиков — политехников раза в 4 превышала нашу и особенно большой разрыв в численности ребят. Но первая победа в упорной борьбе досталась нам. На этих матчах я выступал в качестве фотокорреспондента (фотоаппарат «Зоркий» родители купили в 8-м классе), причём заранее согласовано количество очков за эту работу. Наши фоторепортажи привлекали внимание главного корпуса университета (так несколько позже никто не мог пройти, не остановившись, мимо настенной газеты геолого-географического факультета).

Весной 1959 г. на общем комсомольском собрании избрали членом бюро, причём по инициативе старших курсов. Долго меня допытывали некоторые, что означала реакция зала (человек 200), когда назвали мою фамилию. Заставили встать и в зале вдруг раздался громкий одобрительный гул. Такая реакция была неожиданна и для меня, но вызвала резкое неприятие ряда девушек — сокурсниц. Выясняли, кто и как выдвигал кандидатуру (я и понятия не имел). Позже на курсовых собраниях неоднократно требовали объяснять, чем я в бюро занимаюсь. Пытаюсь вспомнить фамилии активисток, но не могу. Да и чёрт с ними! Из таких активисток в нынешний век выходят феминистки.

Весеннюю экзаменационную сессию проводили группами на Томи. Брали лодки напрокат в гребном клубе (у впадения Ушайки в Томь, сейчас в этом здании трактир) и попарно перебирались на противоположную сторону. В перерывах между чтением лекций купались, а может наоборот. Запомнился инцидент, потрясший всю нашу маленькую компанию (Слава Зуев, Люда Матросова, Зоя Скрипникова), когда я чуть не утонул, попав в сильное течение. Спас какой-то катающийся на лодке парень.

Первая серьёзная привязанность в Томске — сокурсница Зоя Скрипникова. Первый поцелуй… Ради Зои плюнул на летний колхоз, поехал провожать её до Новосибирска и дальше домой, на юг по Турксибу (родители снова переехали в Талды-Курган и в это лето строили свой дом). Встреча Зои с родственниками произошла так, что Зоя сделала вид, что и не знает меня. Этого я уже никогда не простил. Не было ни объяснений, ни истерик. Просто по приезду осенью в Томск я её «не заметил». Сокурсники не могли понять, что произошло. Ведь такая любовь была!

Жизненная интрига закрутилась так, что за Зоей начал «ходить» мой лучший друг в студенческие годы Жорж Дубовенко (на 2 курса старше). По мере улучшения их взаимоотношений, всё больше надвигалась тень на наши с Жоржем отношения. Дело дошло до того, что я не пожелал пойти в ЗАГС на их регистрацию. По окончании они долго работали в институте органической химии в Новосибирске, двое детей. Разошлись лет через 20, Жорж уехал со своей аспиранткой куда-то в Восточную Сибирь; не так давно узнал, что он умер.

2-й курс начался с сельхозработ в деревне Маложирово, человек 70, питались все вместе, свои повара, расселены по квартирам. Несколько воспоминаний. Мы с Димой Дзюбачуком (4-й курс) ездили грузчиками на ЗИС-5. Самая любимая работа — перевозка в Асино льняного семени. При приёмке семени немедленно платили наличными и шофёру и грузчикам. Мы с Димой получали по 30 рублей и сразу покупали пряники.

Как-то водитель подрядился привезти дрова. Мы погрузили, разгрузили. Расплата угощением. Стол: четверть мутного самогона, варёная картошка и полузелёные помидоры. После двух стаканов нам стало «весело». На следующий день заседание комсомольского бюро (а я его член). Очень активна секретарь Головенко. Неприятно.