Отец — это звучит гордо - [76]
— С какого это фига? — злобно ухмыльнулся Розгин.
Он отстранил Федора Павловича рукой и направился к выходу. Ладонь парня решительно легла на дверную ручку. Лавр порывисто обернулся. Отчаяние его было полнейшим.
— С такого, что я — твой отец! — выпалил он на одном дыхании.
Секунд десять или даже больше вор в законе созерцал неподвижную спину потомка. Федечка замер на месте, так и не успев отворить дверь. Однако лица его Лавр не видел.
Наконец юноша медленно повернулся, и его правая бровь рельефно изогнулась в изумлении. Он недоверчиво окинул Лаврикова с головы до ног и подозрительно прищурился.
— Чего? — переспросил Розгин, полагая, что ослышался.
Лавр откровенно смутился. Честно говоря, он частенько думал о том моменте, когда ему придется открыться перед сыном, но как это реально сделать, он так и не знал. А тут вдруг вот как вышло! Незапланированно, спонтанно. К тому же после невольной физической расправы. Но отступать авторитету уже было некуда. Как известно, слово не воробей…
— Папа я твой. — На лице обозначилась глупая улыбка, но Лавриков поспешил скрыть ее, потупив взгляд. — Так уж получилось… Поздно узнал и… Ты не сомневайся. Генетический анализ все подтвердил. Девяносто девять и миллион сотых процента…
— Папа? — Федечка тоже был растерян и шокирован.
— Ага. У меня и справка есть.
— Во блин. — Юноша коротко пробежался рукой по своим косматым волосам.
— При чем здесь «блин»?! — в искреннем негодовании воскликнул Федор Павлович. — Или матерись, как положено, или вообще не матерись! «Блин» — это суррогат!
— А ты — папочка? — Покидать кабинет Розгину уже расхотелось. Напротив, он машинально уронил тело в кожаное кресло с кривыми ножками, расположенное по соседству с входной дверью. — Папаша. Аргентинский сериал.
— Да хоть бразильский! — Растерянность и смущение отпрыска приободрили Лаврикова. Он уже высказывался более уверенно и хлестко. — Факт остается фактом. Значит, имею права и даже обязанности не только заботиться о тебе, но, если надо, и по шее дать.
— Поздно. — Федечка поднял на него явно заинтересованный взгляд, и отец не мог не заметить этого. — Ребенок формируется до трех-пяти лет.
— Перевоспитывать никогда не поздно, — со знанием дела заявил авторитет.
— Пере… Пере… — значит менять. А что ты можешь предложить, чтоб я перевоспитался?
Вопрос на мгновение застал Федора Павловича врасплох. Но уже через миг он решительно повел рукой вокруг себя.
— Хотя бы это. Видимая часть айсберга.
— С бассейном? — уточнил молодой человек.
— С бассейном.
— Спасибо, конечно, папа. — Федечка натянуто улыбнулся. — Но — не надо.
— Почему?
— Это не мое. Чужое. Даже хуже! Это — кино, точно! Вы… — Парень споткнулся. — Ты живешь в выдуманном кино. Не настоящее все, неужели не чувствуешь? Виртуальная реальность.
— Дай бог каждому такую реальность! — Лавр величественно вскинул острый подбородок и приосанился.
— Не дай бог! — не согласился с ним Розгин. — Пленка кончается или рвется, объем электронной памяти тоже не безразмерный. Или просто достаточно электричество вырубить. Замкнет где-то и — ничего нет. Проводка-то на соплях.
— Не понимаю! — нахмурился авторитет. — Ты просто умничаешь! Если это — не настоящее, что тогда?
— То, что будет.
— Скоро?
Федечка покачал головой:
— Нет. Лет через сорок. Когда мне стукнет столько, сколько тебе сейчас. Когда я построю что-то свое. От фундамента. На чистом пустыре, а не на ржавых обломках с трупами «быков».
— Красивая болтовня, Федор! — снисходительно улыбнулся Лавриков, но внутри его что-то шевельнулось.
— Я сожалею…
— Это все, что ты можешь сказать?
— А надо разрыдаться и припасть к твоей седой волосатой груди? — Парень уже успел оправиться от первого шокового состояния, вызванного признанием благодетеля, и пружинисто поднялся на ноги, оттолкнувшись руками от кожаных подлокотников кресла.
— Не, ну я же тебе открываюсь, что я — твой отец! — вновь стушевался и занервничал Лавр. — Ты — мой сын! А ты что? Никаких задушевных эмоций! Виртуальная реальность!
— Тогда объясни, как надо задушевно реагировать, — усмехнулся в ответ юноша. — Кто платит, тот заказывает… Объясни, я попробую!
Вместо ответа на столь ехидное предложение сына, Федор Павлович лишь беспомощно развел руками и шепотом произнес, обращаясь скорее к самому себе, нежели к прямому потомку:
— Ха! Вот вам и next!.. Цинизм, Интернет, файлы…
— Кстати, о файлах, — прервал его сетования Розгин. — Раз уж ты мой отец, то я чисто по-родственному должен подсунуть на прощание еще одну горькую пилюлю.
Он решительно подошел к своему рабочему столу и стал энергично копаться в стопке свежеотпечатанных листов бумаги.
— Валяй, — равнодушно вымолвил Лавриков. — К горечи не привыкать.
— Вся твоя секретная информация по всем сделкам автоматически перегоняется электронной почтой, — сообщил Федечка.
— Снова электроника… — машинально простонал авторитет, но уже в следующую секунду, осознав, о чем идет речь, весь подобрался и тоже приблизился к компьютерному столику. — Кому?
— Не знаю. Вот телефончик-адрес. — Парнишка наконец-то отыскал необходимый лист и просто вложил его в руки замершему справа Лавру, — На жестком диске программа скрытая обнаружилась.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А. В. Тимма.Конкуренты хозяина «Империи» Владимира Кирсанова подстроили автокатастрофу. Он гибнет, а его жена Ольга чудом остается жива. Пока она лежит в коме, адвокат Ангелина Виннер и бывший компаньон погибшего Андрей Семирядин пытаются завладеть наследством Кирсанова. Но его сын Ваня прерывает учебу в Лондоне и с помощью «сладкой парочки», музыкального Санчо и неувядающей Клавдии, возвращается на Родину, чтобы продолжить дело отца.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Франц Хартман и Ангелина Виннер, подстроившие автокатастрофу, в которой погиб хозяин «Империи» Владимир Кирсанов, намерены идти до конца. Теперь они замышляют убийство его жены Ольги и несовершеннолетнего сына Вани, наследника «трона». Волею случая Лавру суждено сыграть роль доброго ангела в судьбе женщины и ребенка.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Шайка Ангелины Виннер продолжает борьбу. Им удается похитить Ольгу Кирсанову, жену убитого хозяина «Империи». Сын Ольги Ваня ради спасения матери отказывается от своих прав на фирму. Враждебный лагерь празднует победу, но… преждевременно! В руках у Лавра козырная карта — завещание, и, обнародовав его, он ломает планы своих врагов. Остановятся ли бандиты, или кто-то снова окажется их следующей жертвой?
«Выкуп первенцев» — лихо закрученный детектив, действие которого происходит в современном Хельсинки. В те грозные годы, когда над Европой нависла зловещая тень нацизма, еврейские мудрецы спрятали в этом городе бесценный клад. Но с тех пор Хельсинки сильно изменился. Ортодоксальные американские евреи, алчный немецкий коллекционер, финская полиция — кто первым раскроет загадку таинственного клада?
На съемках обычного вестерна с первого же дня не задались отношения между двумя кинозвездами — стареющим ковбоем и идущим к славе покорителем сердец. Конфликт затронул всю съемочную группу…
По Стокгольму проносится волна похищений состоятельных людей. Однако внушительное богатство жертв – единственное сходство между ними. Детектив Ванесса Франк, несмотря на свое отстранение от службы, кидается в самую гущу событий. Ведь для нее работа – смысл жизни! Расследование приводит ее в далекую «Колонию Рейн», поселение на юге Чили, основанное беженцами из фашистской Германии. Но вскоре Ванесса понимает, что оказалась втянута в опасную игру, которую не в силах контролировать…
Сын сапожника, бывший лавочник из Одессы Шепсель Гойдман с самого детства мечтал найти клад и стать сказочно богатым. И наконец-то счастье ему улыбнулось, когда вместе с братом они провернули аферу века. Им удалось изготовить искусную подделку – тиару скифского царя – и продать ее в Лувр… Лизе Котовой не везло в личной жизни, но вскоре она познакомилась в кафе с симпатичным летчиком Игорем и пригласила его к себе в гости. Она не ожидала, что уже через несколько месяцев вместе с любимым будет готовить операцию по краже бесценной тиары скифского царя из коллекции Лувра…
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.