Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков - [40]

.

Путь к открытому христианству лежит через сопричастность каждого Откровению Божественной любви, которое даётся через вхождение человека, рождённого от Святого Духа, во Христа. Вектор развития человечества задаёт Христос, т. е. сама Жизнь («Я есмь жизнь»). Эта жизнь — кроткая и мужественная, свободная и устремлённая к цели. Но к цели не обязательно практической и «полезной», а прежде всего, к стратегической, идеальной. В любом случае задача человека быть творческим, открытым, податливым, способным к обучению.

Западный богослов Р. Гуардини писал: «Главная задача — исполнение заботы Божией, внедрение Его Царства. Дар идёт исключительно от Божественной свободы и никоим образом не является пленником каких бы то ни было прав и гарантий. Это свойство настолько важное для христианина, что он отказывается от всего, что носит название обеспечения. Обеспечение есть право, договор, обязательство, а христианин отбрасывает обеспечение со всеми его последствиями и, таким образом, в сердце своём соглашается с тем, что Бог мог создать человека, определить его место, решить его судьбу согласно Своей воле».

Когда исчезает открытость, свобода и возникает тяга к гарантированному обеспечению, пропадают вера и надежда. И человек уже вдет не «по воде», а «по асфальту». Может быть, призвание христианина именно в том, чтобы он ходил «по воде», и нет для него ничего опаснее хождения «по асфальту». Это хорошо чувствовал Ш. Пеги, французский поэт: для него чувство твёрдой почвы противоположно состоянию благодати. «Хуже всего, — говорил он, — не злая извращённая душа, а душа, готовая окостенеть в привычке. На душу в состоянии привычки благодать не действует. Она скользит по ней, как вода по маслянистой ткани».

Первыми, познавшими благодать, были простые пастухи, патриархи Израиля, — Авраам, покинувший насиженные места, и его ближайшие потомки. Открытыми действию Бога были и царь Давид, и древние пророки. Им Господь противопоставляет хозяина, задумавшего построить житницы, заполнить их добром и успокоиться на этом (Лк 12.18). Иисус подталкивает учеников к состоянию «необеспеченности», которое «провоцирует» Бога на дары, способные укрепить веру и сделать жизнь по–настоящему зависящей только от Него.

Бесстрашному риску веры, открытости и благодати всегда противостоит магическое отношение к миру, стремление во всех сферах (и в духовной тоже) гарантировать себе надёжность и незыблемость. И тогда обряду и ритуалу придаётся первостепенное значение. Но мы знаем, что «бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк 12.21).

8

Какие ещё опасности подстерегают людей на пути духовного восхождения? Отец Александр отвечает: «Тирания и несправедливость, культ силы и национальное чванство, богоборчество и ханжество — все эти полчища врагов, с которыми сражались пророки, угрожают человеку в наше время не меньше, чем в эпоху Амоса или Исайи. Поэтому слово вестников Царства Божия остаётся столь нужным для нас в борьбе сегодняшнего и завтрашнего дня» [79].

Вот почему, согласно отцу Александру, библейская традиция должна входить в строящееся здание Церкви как необходимый строительный материал, а воздвигаться это здание должно в направлении жизненного порыва, предсказанном ещё библейскими пророками и определённо заданном Евангелием.

Однако укоренение библейской традиции и чувства историзма в гностическом мышлении античного мира происходило с трудом. Напротив, через апокрифическую литературу христианское сознание заражалось пессимистическими, антиэволюционными и антитворческими концепциями.

Язык и образы гностиков проникли в христианскую поэзию — каноны, акафисты, а через них в сознание христиан. Язык является проводником гностического мировоззрения ещё и сегодня. Казалось бы, Церковь отвергла апокрифы, но они всё равно пролезают «не в дверь, так в окно»; они входят в церковное сознание через поэтику отдельных богослужений.

Мироощущение апокрифов оказалось нашему языческому менталитету привычнее и роднее евангельского. Так же легко спиритуалистический аскетизм уживается рядом с магической религиозностью. Отсюда тяга современных людей к оккультным знаниям, интерес к достижению «высших миров», особых экстрасенсорных дарований, к парапсихологическому влиянию на окружающих. В конечном счёте, все оказывается связано с магическими установками, в свете которых человек не рассматривает свою жизнь зависящей целиком от Создателя, но стремится так или иначе получить автономию и власть в этом мире.

Отец Александр говорил, что жизнь с Богом должна быть для нас воздухом, которым мы дышим, мы не должны к Нему прибегать из корыстных и прагматических соображений. Нужно искать Его Самого, любить Его, а не Его дары. Мы же чаще всего ищем и просим даров Божиих, гарантированного здоровья, надёжного материального обеспечения.

Эти движения души у современного человека как раз и доказывают связь ритуального подхода с первородным грехом, т. е. с тем состоянием, которое является непреходящим, если только оно не будет изменено в результате внутреннего преображения, дарованного нам нашим Спасителем.