Отец Александр Мень - [7]

С восемнадцати лет каждое воскресенье Вера испытывала необъяснимую печаль. Однажды утром, когда Вера работала в летнем детском лагере, она услышала вдали колокольный звон. «У всех воскресенье, а у тебя не воскресенье», — сказал неожиданно один из малышей, окружавших Веру.

Вскоре она поступила работать в детский сад, продолжая занятия в университете. В общении с детьми Вера в большей степени чувствовала возможность собственной реализации и взаимного понимания, чем со взрослыми. И действительно, у нее открылся большой дар общения с детьми, понимания их нужд и душевных потребностей. Впоследствии Вера Яковлевна стала специалистом по педагогике и детской дефектологии. А в те годы, работая в детском саду, она познакомилась с девушкой, благодаря которой впоследствии попала к своему будущему духовнику, отцу Серафиму (Битюкову)[7], что стало поворотным моментом в ее жизни. Ее путь к крещению был трудным и полным глубоких переживаний. Мешали противоречия, которыми в то время была раздираема Церковь, необходимость конспирации и фактического обмана даже самых близких людей ради встречи с духовным отцом, воспоминания о еврейских погромах, начинавшихся с крестного хода, тяжелые исторические ассоциации, которые вызывали у Веры еврейские слова «авойдо зоро» — чужое служение.

У Веры Яковлевны не было собственной семьи. Приняв крещение, она полностью отдала сердце Богу и стала вторым духовным наставником детей Елены Семеновны, полюбив их всей душой. После рождения Алика Вера Яковлевна долгие часы проводила у его колыбели. Ее вдохновенная поэтическая натура нашла выражение в написании чудесных стихов-песен, посвященных маленькому Александру и полных внутренней, глубинной музыки. Многие образы, содержащиеся в песнях, написанных Верой Яковлевной в первые два месяца жизни Алика, нашли отражение в ряде последующих событий жизни Александра Меня, заставляя задуматься о ее прозорливости. Не вызывает сомнения то, что заряд любви и света, вложенный в эти песни, сопровождал Александра Меня всю его жизнь.

Родственная и духовная связь Веры Яковлевны с сестрой уже не прерывалась.

Глава 2 Крещение в «катакомбной» церкви

3 сентября 1935 года в семимесячном возрасте Александр Мень был крещен священником «катакомбной» церкви архимандритом Серафимом (Битюковым) в тайном храме маленького неприметного дома в Загорске. Вместе с сыном приняла крещение и Елена Семеновна.

Вот как отец Александр описывал развитие событий в Русской Православной церкви после революции:

«После Октябрьской революции в России существовало два официальных направления Русской Православной Церкви: „обновленческая“ Церковь, впоследствии вносившая изменения в обряды и открыто сотрудничавшая с властями, державшими курс на искоренение религии как „предрассудка“, и „тихоновская“. Патриарх Тихон стремился к мирному сосуществованию с государством, но при этом старался избегать тех компромиссов, которые подрывали бы основы церковной жизни.

В 1925 году патриарх Тихон умер. В конце 1920-х годов начались массовые репрессии. Храмы и монастыри закрывались, а многие тысячи священников, епископов, монахов и ревностных мирян отправляли в тюрьмы, лагеря и ссылки под предлогом „борьбы с контрреволюцией“. В это время заместитель патриаршего местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) выступил с официальным заявлением, отрицая наличие религиозных гонений в стране. То есть он, как и обновленцы, пошел по пути сотрудничества с государством, гнавшим Церковь, и полного подчинения ему».

В действительности же, как писал Александр Мень, «натиск, обрушившийся на Церковь, превзошел по своей силе всё, что знала история от времен римских императоров и французской революции».

В декларации митрополита Сергия говорилось о вредительской и диверсионной деятельности «наших зарубежных врагов». «Необходимо показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и Правительством», — заявил Сергий. Кроме того, из тактических соображений он фактически шел на целый ряд компромиссов с советской властью с целью сохранения контроля над жизнью Церкви.

Духовенство, не приемлющее проводимую митрополитом Сергием политику лояльности советской власти и отказавшееся поминать богоборческую власть за богослужениями, образовало временные автокефалии епископов на основании разрешения, данного в свое время патриархом Тихоном на случай чрезвычайных обстоятельств. Фактически эти временные автокефалии, как и священники, не принявшие политику митрополита Сергия, оказались в оппозиции к Церкви и советской власти. Они приняли на себя основной шквал репрессий тех лет. И хотя большинство непокорных священнослужителей были арестованы, они продолжали руководить своими духовными чадами из ссылок и лагерей. Те же, кто остался на свободе, перешли на нелегальное положение, тайно руководя своей паствой и совершая тайные богослужения в частных домах. После 1927 года в России возникло явление, получившее впоследствии название «катакомбной» церкви. Ее представители ставили своей целью сохранить в чистоте дух Православия, не сдаваться, вопреки расколам и разномыслиям в церковной среде, и не идти ни на какие компромиссы. Большинство таких священников были людьми удивительной внутренней цельности и духовной силы, оказавшими колоссальное влияние на паству, оставшуюся под их крылом в поисках подлинной веры и бескомпромиссного служения Христу.