Отдай то, что дома не оставил - [3]

— Сам, — говорит Янка. — А кто ж за меня делал?

— Хорошо, если сам. Постарался, да не для кого другого, а для себя самого. А пока свадьбу справлять, дам я тебе еще одну работу. Есть у меня конь, нету ему цены, да одна только беда: неезженый. Объезди-ка его до свадьбы…

Янка повеселел:

— Ладно, пане, завтра объезжу.

А сам себе думает: «Ну, эта работа для меня самая легкая!»

Тем временем вышла и мачеха со своими дочками поглядеть на новый дворец. Понравился он им. А как узнали дочки, что отец обещал выдать одну из них за такого знатного мастера, то все как одна захотели за него замуж.

Поговорил Янка с паном и пошел себе, насвистывая, к Касе.

Пришел он и хвалится, что скоро, мол, станет она его женой: теперь уж отец задал ему работу по его силам!

— Нет, — говорит ему Кася, — не радуйся прежде времени. Ты думаешь, что отец даст тебе простого коня? Не такой уж он добрый! Это будет он сам, а не конь. Знаешь, отец не верит, что ты сам вычерпал озеро и построил дворец. Вот и хочет он тебя проверить.

Подчесал Янка за ухом.

— Так что же мне делать? Как его, черта, объездить?

— Не горюй прежде времени, а ложись спать. Завтра видней будет, — успокоила его Кася. Поутру разбудила Кася Янку.

— Иди, — говорит, — коня объезжать, раз согласился.

— Боюсь, — мнется Янка, — напугала ты меня этим конем.

— Ничего. Один ты с ним не справишься, а вдвоем мы сумеем.

И подала ему Кася железный прут.

— На, — говорит, — с ним ты не пропадешь. Как только конь станет артачиться — бей его со всей силы промеж ушей.

Пришел Янка на конюшню. Стоит там конь в яблоках: глаза кровью налиты, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым валит — нельзя и подступиться!

Подошел Янка к коню, хотел было вскочить ему на спину, а тот поднялся на дыбы, взвился до потолка и так заржал, что вся конюшня задрожала.

— Эге, — говорит Янка, — значит, и вправду чертов ты конь! Хорошо ж. Есть у меня для тебя лекарство!

Подкрался он к коню сбоку и хлестнул его прутом промеж ушей. Конь враз как сноп на колени упал. А Янка тем временем прыг на него! Конь опять на дыбы взвился — чуть Янку не сбросил. Но Янка изловчился и давай его из всех сил хлестать промеж ушей прутом. Храпит конь, пляшет под ним, как бешеный. А Янка все хлещет его.

Крутился, вертелся конь по конюшне ужом, потом видит — ничего не поделаешь: вырвался на двор и помчался в чистое поле. Летит, чуть земли копытами касается и все норовит Янку сбросить, под себя подмять.

Летал, летал конь по полям, по горам, выше лесу подымался, в глубокие яры спускался и наконец сдался: повернул назад и пошел шагом.

Приехал Янка на конюшню, поставил коня, а сам, радостный, побежал к Касе.

— Ну, — говорит Кася, — видно, хорошую баню задал ты моему отцу, ежели сам живой вернулся.

— Верно! — смеется Янка. — Уж старался как мог. Чуть твой прутик не изломал.

И, не поужинав, Янка, как сноп повалился в постель и заснул сном богатырским.

Поутру Кася будит его.

— Теперь ступай к отцу, проси его, чтобы отдал расписку.

Позавтракал Янка да и пошел к пану. Приходит. Пан сидит в кресле, невеселый, с перевязанной головой. «Ага, — думает Янка, — будешь ты помнить Касин прутик!»

— Что ж, — говорит пан, — я своему слову хозяин — как станешь моим зятем, тогда и расписку отдам.

— Пусть будет так, — согласился Янка. — Показывай своих дочерей.

Повел пан Янку в другую комнату. А там стоят двенадцать девушек, все на одно лицо, и голос в голос, и волос в волос, и росту одного. А сбоку старая пани похаживает..

Обошел Янка девушек один раз, второй и приметил белый цветочек в волосах у крайней девушки. Подошел он к ней, взял ее за руку и подвел к отцу.

— Вот, — говорит, — эта мне приглянулась.

— Ну, эта так эта, — отвечает пан, — у меня все дочки одинаковы. Бери себе ту, которая приглянулась.

А пани от злости так и позеленела: не родную ее дочь выбрал себе в жены знатный мастер, а нелюбимую падчерицу!

— Нет, — затопала она ногами, — я так не согласна: пусть еще раз выбирает! Пан говорит:

— Пусть будет по-твоему.

Завязал он Янке глаза платком, а потом развязал и говорит:

— Выбирай во второй раз!

Обошел Янка девушек, видит — у одной из них муха над головою летает. «А-а, — вспомнил он Касины слова, — вот это она и есть!»

Взял он ее за руку и подвел к пану.

— Что ж, — говорит пан, — бери эту: у меня все одинаковы.

А пани опять затопала, закричала:

— Не согласна я! Пусть до трех раз выбирает! Завязал пан Янке глаза платочком, а потом развязал — и стоят перед ним опять двенадцать девушек, все как одна.

Начал Янка приглядываться к рукам и заметил у одной из девушек зеленую ниточку на правом пальце-мизинце.

— Пускай эта будет моею женой, — говорит он пану.

Ничего не поделаешь — пришлось колдуну отдать ему расписку.

— Завтра сыграем свадьбу, — говорит пан, — и будете вы жить в новом дворце.

Пошли молодые в Касину хатку к свадьбе готовиться. Кася говорит Янке:

— Свадьбу справлять будем не у моего отца, а у твоего.

— Почему? — спрашивает Янка. — Ведь здесь наш дворец стоит!

— Нам надо бежать отсюда, а то злая мачеха погубит нас, — говорит Кася.

В полночь, только во дворце все крепко уснули, выскочили они из хатки и побежали к отцу-матери Янки.