Отдай мое сердце - [9]

Я молча развел руками. Чего не было, того не было. Что тут возразишь.

– Но вообще мне нравится ход твоих мыслей, – заключил Джуффин. – Прекрасный способ избавлять преступников от тюрьмы, гораздо лучше Королевского помилования, с ним очень уж много бюрократической возни. А так: «Преступление было совершено, чтобы развеселить заскучавшего сэра Макса», – и служащие Канцелярии Скорой Расправы, горестно вздыхая, ставят на судебном протоколе печать «Невиновен». Буду иметь в виду, когда у нас закончатся места в тюрьмах и казенные средства на выдворение изгнанников за пределы Угуланда. Судя по последним отчетам Городской полиции и астрономическому числу жалоб на нерасторопность столичного Управления Полного Порядка, которыми негодующие граждане уже по самую макушку завалили Королевскую Канцелярию по надзору за работой государственных служащих, к тому идет. Хорошая в этом году выдалась осень. Веселая. Даже чересчур.

– Ну точно! – воскликнул я с неуместным в сложившихся обстоятельствах ликованием. – Вот же на что это похоже!

– Что на что похоже? – насторожился Джуффин. – Ты о чем?

– Аргументация, – объяснил я. – Все они примерно то же самое говорили.

– Объясни по порядку, пожалуйста, – потребовал Джуффин. И ехидно добавил: – Я бы не стал тебя затруднять, если бы мог прочитать твои мысли, но там почему-то одни междометия. И рефрен: «Твою мать, твою мать, твою мать». Выразительно, но недостаточно содержательно.

– Да ладно тебе. Нет там никакого рефрена. Ругаться я как раз люблю вслух.

– Весьма похвально. А теперь попробуй еще и рассуждать вслух. Это трудней, чем ругаться, не спорю, но ты наверняка справишься. Я в тебя верю. Давай.

– Ну ты же наверняка знаешь, что в последнее время я несколько раз помогал полицейским, – осторожно начал я.

– Несколько раз в сутки, – кивнул шеф. – Ежедневно. Заливая при этом, будто наслаждаешься отдыхом в лучших притонах Кумона. Для меня совсем не новость, что люди, пускаясь в загул, часто врут всем вокруг, будто заняты срочной работой. Но чтобы наоборот…

– Просто не хотел, чтобы кто-нибудь из вас откусил Трикки голову за то, что он вызывает меня из отпуска, – объяснил я. – Ясно же, что от тебя все равно ничего не скроешь, поэтому мое вранье было скорее декларацией намерения взять ответственность на себя. Тем более, что Трикки не просто так меня дергал. Не по каждому пустяку. А только в тех случаях, когда поведение подозреваемых было настолько нелепым, что он принимал их за сновидения. Или за бодрствующих гостей из других Миров. Или за чьи-нибудь распоясавшиеся наваждения. Он же в этих вещах совершенно не разбирается. Я, впрочем, тоже не разбираюсь. Но официально считается, что я – да. Поэтому Трикки присылал мне зов – просто посоветоваться. И мне становилось так любопытно, что я прибегал посмотреть на безобразие своими глазами. Наши столичные дебоширы гораздо интересней куманских притонов, на мой утонченный вкус.

– Ты бы сперва все-таки хоть раз до этих грешных притонов добрался, – ухмыльнулся Джуффин. – Просто чтобы со знанием дела о них рассуждать.

– У меня отличная теоретическая база. О куманских притонах я довольно много читал. И слушал рассказы очевидцев. И даже несколько раз оказывался совсем рядом, буквально на соседней улице. Но если ты настаиваешь, ладно. Вот прямо сейчас туда и отправлюсь, чего тянуть.

– Так не пойдет. Какой может быть притон, пока ты ничего мне не объяснил? Даже толком не начал. Помогал ты полиции разобраться с разными странными происшествиями, ладно, договорились. И что?

– А то, что все эти эксцентричные хулиганы, о которых Трикки не знал что и думать, на поверку оказывались самыми обычными горожанами. Часто – солидными семейными людьми, вроде нашего шутника. Смотришь на такого и не веришь, что по его милости всего полчаса назад над площадью Побед Гурига Седьмого летал чей-нибудь оставленный без присмотра амобилер, причиняя при этом нешуточные разрушения окрестным домам и самому себе. Или младенец превратился в жуткую жабу – всего на пару минут и вроде бы без последствий, но его няньке хватило, чтобы хлопнуться в обморок и расшибить затылок; вот ее, кстати, еле спасли. Или потолок в трактире обрушился – хвала Магистрам, что никого не убил, но к раненым пришлось вызвать знахарей. И другие идиотские выходки – без цели, без смысла, без какой-либо выгоды; вроде даже не месть, по крайней мере, Трикки ни разу не удалось найти хоть какую-то связь между хулиганом и пострадавшими от его действий. И все твердили в один голос: «Я просто так это сделал. Думал, будет смешно». Безумием, кстати, тоже никто не пах; я, сам знаешь, не чую, но каждый раз специально спрашивал: может быть, хоть чуть-чуть? Но нет. И пьяных сильно меньше половины, да и те не в стельку, а так, слегка навеселе. Если интересно, о подробностях расспроси Трикки, только не откусывай ему голову. Я сам велел не стесняться и звать на помощь, когда происходит что-то излишне абсурдное. Потому что – ну слушай, любой из этих случаев и правда мог быть выходкой чокнутого сновидца. Досадно было бы его упустить.

– А Нумминорих у нас на что? – спросил Джуффин. – Пришел, понюхал, и сразу ясно, сновидец чудит, или нет. Впрочем, ладно. Сам знаю, что ты сейчас скажешь: у Нумминориха и так много работы. А по ночам он берет уроки у Тубурских Сонных Наездников, поэтому не стоит лишний раз его будить. А тебе ничего не сделается, потому что с некоторых пор ты возомнил себя железным. Даже не знаю, с чего вдруг – факты кричат об обратном.