Отдаленное настоящее, или же FUTURE РERFECT - [8]

Кто же нынче при себе подобные бумажники носит, да еще разбрасывает, где ни попадя?

После седьмого громадного, ярко-красного яблока желудок приятно отяготила сырая, увесистая сытость. Боль, к которой тело уже успело малость притерпеться, словно растворилась в горячей воде, вытекла сквозь поры кожи. Навалилась, прикрыв ласковой рукою веки, оттеснив прочь мысли, сладостная истома.

Поднеся ко рту восьмое яблоко и едва надкусив его, Петяша заснул.

8

Пробудившись лишь на следующее утро, Петяша не стал вылезать из ванны, а только вынул затычку и пустил горячую воду (прежняя, за время пребывания его в объятиях Морфея и вместе — Нептуна, успела ощутимо остыть). Согревшись и доев выпавшее во сне изо рта яблоко, он нашел, что чувствует себя замечательно, выбрался из воды и, повинуясь велениям требовательного вакуума в желудке, наскоро растерши жестким, довольно свежим еще полотенцем размякшую кожу, проследовал на кухню.

Выбрав из холодильных сокровищ, что повкуснее, он плотоядно-торопливо изготовил горячее, сервировал холодное и этак через полчасика, сытый и довольный, уже попивал кофе с замечательным молдавским коньяком «Дойна» (вприкуску), плотоядно поглядывая на старую четырехрублевую вересковую трубку, загодя набитую — доверху! — «амфорой золотой».

Допив кофе, он закурил, однако хлынувший в легкие тонкого аромата дым, вопреки ожиданиям, не завершил, как подобало бы, великолепную симфонию пережитых ощущений. Коньяк (с отвычки-то) и курево словно бы заставили встрепенуться сидевший все это время тихо крохотный зародыш тревожного дискомфорта, который, обрадовавшись представившемуся поводу насвинячить, принялся стремительно разрастаться.

К тому же, на сытое брюхо, как водится, проснулась совесть: хозяин денег-то, небось, хватился; матерится сейчас вовсю… И не переиграть уже ничего: потратился вчера прилично, а возмещать — не из чего…

И — деньги-то, может, краденые или еще что-нибудь подобное; таксиста по документам могут найти, а уж он-то Петяшу, без сомнения, запомнил отлично, включая адрес…

И Елки нету; задержалась она в этой клятой Москве, не разделить с ней наступивший хоть на краткое время кайф…

Да и вообще: вот кончатся эти хреновы доллары, и — чем тогда дальше жить?

В банк под проценты класть — глупо: не такая сумма, чтобы приносила ощутимый доход. Ну, сколько там этих процентов наберется? Да и спокойнее, когда деньги под своим присмотром. Какой бы там надежный банк ни был…

К тому же, класть в банк — значит, неизбежно засветиться. Налоговые власти, хоть и мизерна по их меркам сумма, обязательно заинтересуются, откуда взял; не могут не заинтересоваться, ибо из банка-то обязательно доложат, куда следует, закон нынче такой. Демократия есть осознанная необходимость плюс полная фискализация всея и всех…

Можно, конечно, попробовать снова куда-нибудь на работу устроиться, только куда? Без диплома-то… Сторожам-вахтерам нынче платят так, что это и платой не назовешь, а администраторы-менеджеры «фирм», приглашавших желающих работать в оных на собеседования, от Петяши открещивались, едва взглянув на внешний вид…

Стоп!

Вот оно!

Часть счастливо и вовремя обретенных денег надо бы потратить на обновление гардероба и мало-мальское приведение себя в порядок. Купить костюмчик, приличный и недорогой, а лучше — даже два; рубашек там, галстуков, обутки в тон… Тогда с порога не завернут; устроиться хотя бы стажером каким-нибудь, и — вперед! Деньги какие-никакие платят, отсутствие образования может и проканать за счет общей начитанности…

А что? Может, и выйдет!

При виде некоторых обнадеживающих перспектив на будущее беспокойство начало понемногу рассеиваться. Теперь, по крайней мере, было понятно, что надлежит предпринять в ближайшее время, отъевшись и придя в форму. Кое-какие сомнения еще оставались, но Петяша, решив бороться с пакостным настроением до победного конца, залпом допил оставшийся в чашке коньяк, налил еще, выпил, вытряхнул (запомни, читатель: именно вытряхивать, а не выбивать, если только трубка тебе дорога!) из трубки пепел и обратил мысли в другую сторону.

Человеку, который, в общем, на сей момент доволен жизнью, всегда желательно в меру поделиться собственным счастьем с окружающими. Неудивительно, что Петяше захотелось под приличную выпивку пообщаться с кем-нибудь приятным.

Так, Елки сейчас нет. Кого еще хотелось бы видеть? Телефон не работает (кстати, надо бы на днях поехать и заплатить — плохо без связи, да еще фидошную почту не забирал хрен знает, сколько времени, босс, надо думать, матюкается уже вовсю — у него ж харды тоже не резиновые)… Значит, как это ни противно, придется идти в люди самому.

После некоторых размышлений Петяша остановился на кандидатуре самого, пожалуй, близкого из своих друзей, человека годом младше, под названием Димыч. И добираться удобно — троллейбус ходит почти напрямую, и коньяком Димыча напоить надо бы — а то что это только Димыч всегда его, Петяшу, поит? И побеседовать, о геополитике, скажем. Время утреннее; пожалуй, не успел он еще никуда уйти…

Выкопав из стенного шкафа небольшой, в давние изобильные времена купленный яркий рюкзачок, Петяша принялся укладывать в него закуску с выпивкой.