Отцы, матери, дети. Православное воспитание и современный мир - [77]
Между тем главная цель, ради которой якобы введена программа, только за два года "съевшая" 66775 миллиардов рублей российских налогоплательщиков[190], как уже хорошо показал мировой опыт, абсолютно недостижима подобными средствами! Эти цели: "Предотвратить ранние аборты, эпидемию венерических заболеваний и сексуальное насилие"[191]. Уже цитировавшийся американский профессор констатирует, что несмотря на ожидания, спектр сексуально передаваемых болезней не уменьшился со свободным доступом к профилактическим средствам, а фактически увеличился на 100000 новых случаев сифилиса, фиксируемых ежегодно в Соединенных Штатах, на миллион новых случаев гонореи и 20 миллионов случаев неизлечимого герпеса. "Наиболее разрушительным последствием новой половой активности, — продолжает он, — стало появление Синдрома приобретенного иммунодефицита (СПИД). Случаи смерти от СПИДа в Соединенных Штатах повысились с 644 в 1983 г. до 11713 в 1986 г. и, как ожидалось, достигнут 179000 к 1992 г. Однако к сентябрю 1992 их число уже приблизилось к 300000-м. Всемирная организация здравоохранения ожидает 40 миллионов случаев во всем мире к 2000 г."[192].
Надо сказать, что специалисты по христианской этике на Западе находятся в очень трудном положении. Сегодня там никто не посмеет даже поставить под сомнение, что "единственно верной, подлинно научной" антропологической теорией является психоанализ, как когда-то в странах социалистического лагеря подобной теорией был марксизм. А поскольку любой искренний христианин органически не приемлет фрейдизм и его ответвления, тем, кто занимается христианской этикой, приходится перемещать свое внимание с антропологических вопросов на социологические, поскольку сегодня и в Америке, и во всем западном мире сторонники новой этики контролируют сознание масс благодаря средствам массовой информации и гигантской индустрии развлечений.
В России, активно интегрирующейся в мировое сообщество, все понимают, что главная цель — это контроль над законодательством и моралью, которой руководствуется система образования и институты масс-медиа. Это понимают и "рыцари" новой революции, и та оставшаяся здоровой часть общества, которая им противостоит и борется за право защиты детей от разврата. Однако во всем мире и, разумеется, в России тенденция сделать дозволенным то, что еще вчера было недозволенным, пока что преобладает.
Фрейдистские мифы в свете Восточной патристики
Главный фрейдистский миф, которого мы уже касались выше, — научная объективность психоанализа. Как это ни удивительно, несмотря на то, что вся девяностолетняя история этого учения — это история разоблачения мифа, он необычайно живуч в сознании обывателя.
Подчеркнем, что даже по мнению авторов, считающих себя продолжателями Фрейда, его основные открытия — трансфер и эдипов комплекс — произошли в результате ошибки или чрезмерной доверчивости врача к истеричным пациенткам. Получается, что самих явлений, подтолкнувших к открытию основных концепций фрейдизма, на самом деле не было. На пустом месте создан фрейдистский миф, но он слишком хорош, чтобы от него отказываться по причине его необоснованности!
Это происходит потому, что созданная Фрейдом концепция тpансфеpа, предполагающая актуализацию прошлого опыта и пеpенесение его на иной объект, снимает с человека ответственность за "оживление" бессознательного. Хpистианская же аскетика объясняет то же явление совсем иной антpопологической моделью и постpоенным на ее основе pазвитием стpасти. Стpасть — это непpавильное использование личностью сил души, котоpое пpоисходит именно здесь и сейчас. Пpедыдущий опыт только подает искусительные пpилоги, но личность несет полную ответственность за пpинятие pешения — согласие или несогласие на искушение, возникшее в связи с пpилогом.
Другой фрейдистский миф — панэротизм. В психоанализе эротическим влечением считается не только половое чувство в привычном понимании, но всякое взаимоотношение людей, основанное на природном инстинкте, например, отношение грудного младенца к матери[193]. Безусловно, в действии всех инстинктов, в их рефлекторной структуре можно найти определенное сходство, и даже вполне корректно было бы подыскать обобщающее название для всех типов взаимоотношений между людьми, источник которых — психосоматические инстинкты. Однако, если инстинкт продолжения рода и сосательный рефлекс младенца объединить под общим наименованием "половое влечение", которое на самом деле безоговорочно относится только к первому из двух явлений, то второе явление неизбежно станет восприниматься окрашенным теми качествами первого, которых оно вовсе не имеет.
Тем не менее категории психоанализа Фрейда слишком прочно вошли в современное мышление, и к ним прибегают даже некоторые вполне благонамеренные православные богословы[194]. Надо сказать, что Святые Отцы, чтобы продемонстрировать характер любви Бога к человеку и человека к Богу, действительно употребляли иногда образ плотской любви, но они выделяли в плотском инстинкте прежде всего силу желания, которая пригодна для сравнения с силой любви к Богу, и не возводили это желание в стержневой принцип тварного мира, как это делал З. Фрейд. Собственно, для патристической антропологии (особенно для преподобного Максима Исповедника) характерно понимание желания, воли как универсальной силы души. Половое влечение — частный случай "желательной силы", а не наоборот! Последняя вместе с "раздражительной силой", или эмоциональной стороной жизни человека, составляет низшую психическую сферу человеческой природы; высшую составляет его ум, или дух, то есть способность сознавать себя.
