Вынырнул из странного забытья, когда в комнате были притушены все лампы, остался только свет маленькой лампочки при входе, да экран загадочно мерцал, и из новеньких акустических колонок раздавался всё тот же силонокулл-пассаж, скачущий из одного регистра в другой… Голова гудела, и чуть-чуть подташнивало. Наверно, от голода, подумал Моти. Он даже не знал, сколько времени просидел возле компьютера в сонном забытьи и неудобной позе. Он не подумал, что сегодня забыл пообедать, и его «обедом» оказались острые бурекасы да кола, да кофе и чуточку коньяка, которыми их потчевал Мезимотес на очередных кофейных посиделках.
В здании никого не было, только сторож ходил по тихим коридорам и позванивал ключами. Моти вскочил, не соображая, где он и что с ним, лихорадочно запихнул бумаги в сумку и выскочил из комнаты, забыв выключить компьютер и свет, и даже закрыть дверь.
Прошло несколько суматошных дней, наполненных непрерывными и утомительными бдениями над неуловимо раздувающимся компьютером под несмолкаемые завывания в различных регистрах одного и того же пассажа, плода неуёмной и недоброй фантазии загадочного Ад-Малека. Но Моти непостижимым образом не замечал никаких изменений в своём компьютере, уставившись в который сидел целыми днями.
* * *
«Адони! Шеф Моти! У нас Че-Пе!» — к вошедшему поутру в просторный вестибюль «Лулиании» Моти бросилось несколько коллег из его сектора, явно растерянных и напуганных. — «Ну, что у вас? Программы позависали? Компьютеры поотказывали?» — «Да нет! Хуже!..» — «Или не знаем, что…» — наперебой взволнованно, на грани паники и истерики, заговорили его коллеги: — «Ваш компьютер вырос до гигантских размеров. И воет, воет… Завывает силонофоном… Вы вчера оставили его включённым, а сегодня мы пришли, дверь распахнута…» — «Мы уж прикрыли — зачем народ пугать-то!..» — «А дисплей… уже во всю стену величиной, и изображение на нём объёмное!..» — «Клавиатура как бы срослась с мышкой и превратилась в какое-то гигантское чудовище. И клавиш громадное количество, гораздо больше, чем у вас и без того было!» — «А вместо мышки — гигантский крысиный хвост, весь светится и переливается чем-то тёмным…» — «Как будто Ад-Малек с силонофоном в нём спрятался! Только и звучит один и тот же ужасный… э-э-э… восхитительный… пассаж из последнего концерта — по очереди во всех регистрах!..» Моти поначалу застыл, слушая то, что ему взволнованными голосами наперебой говорили коллеги, а потом, забыв про лифт, рванул по лестнице на второй этаж, бормоча по пути: «Клавиатура, совмещённая с мышкой? Как в ноут-буке? Или… Ну, пошли, поглядим…» Он нёсся по коридору и слышал винтообразные завывания из комнаты… наверно, на всё здание пассаж силонофона — тот самый, который так любят его мальчики, а дочка не может слышать без чувства дурноты и головной боли. Он на секунду застыл перед дверью, потом, сделав глубокий вдох, рывком распахнул её и сделал шаг чуть дрожащими ногами — и сразу увидел пугающую картину разгрома.
В глаза тут же бросилась гигантская клавиатура, вызывающая слишком явные ассоциации с крысиной пастью. Тот самый гигантский крысиный хвост, о котором с нотками истерики поведали ему коллеги, в синкопированном а-ритме звучащего пассажа мотался по комнате, описывая то самое, когда-то, смеха ради, придуманное им окривевшее кольцо. Он с каждым размахом увеличивал амплитуду и громил всё, что находилось в комнате и к компьютеру не имело отношения.
Вид дисплея его личного компьютера, и главное — то, что на нём было изображено, действительно мог внушить ужас. Почему-то опять померещилось, что из глубины экрана Арпадофель лениво постреливает в него очередями тёмно-багровых искр из косого глаза, ещё и вытянув хлыстом указующий, грозный перст…
Моти тут же выставил из комнаты последовавших за ним, а теперь дрожащих за его спиной, находящихся на грани истерики коллег, предложив им заняться своими задачами («или… чем хотите…») и позвонил Минею Мезимотесу: «Шеф, приходите!
Кажется, свершилось, причём гораздо скорее, чем я мог мечтать в самых смелых и безумных снах. И в той форме, о которой мы и не подозревали… Даже меня слегка напугало!» — «Мы с Кобой уже идём!» — «А этот-то зачем?» — вырвалось у Моти. — «Моти, ты меня удивляешь! Я же тебе с самого начала сказал, что он главный куратор темы.
И Тимми Пительман будет полностью ответственным за реализацию нашей темы. И… знаешь что… э-э-э… постарайся быть с Кобой… ну, понежнее что ли… Ладно?
Ты себе не представляешь, насколько этот человек нам необходим! Ты ведь и понятия не имеешь, кто такой Коба Арпадофель!» — «Кто такой? — нервно повторил Моти: — Администратор по неким загадочным общим и конкретным вопросам, куратор…» — «Темы угишотрия!» — торжественно закончил Миней. Моти на какое-то время замолк, потом заикаясь спросил: «Как вы сказали, шеф?» — «Я сказал — УГИШОТРИЯ! Привыкай, мой мальчик! Так мы назвали нашу тему, правда, до сих пор не афишировали её кодовое название, но теперь можно: ты дал нам такое разрешение!» — «Значит, — слабым голосом пробормотал Моти: — Арпадофель куратор у… ги… шот… как-там-её?..
