Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - [10]

Шрифт
Интервал

После полудня к старикам Ханани пришла Ница, жена Гидона, и прямо с порога начала рыдать и причитать. Она сетовала на плохую погоду, из-за которой, и без того несовершенная, связь по та-фону новой конструкции, может быть, нарушена. А потом заговорила о том, что и её муж исчез в разгар Турнира, и никто не знает, где он сейчас. Цуриэль и Орен вернулись утром одни, кто-то их до дому довёз, но и они не знают, куда делся отец, думали, он уже дома… И вообще, слова вразумительного от них нельзя добиться. Потом, почти без паузы, чуть не захлёбываясь слезами, Ница начала рассказывать обо всём, что случилось в фиолетовом секторе — как дубоны избивали подростков, как несколько мужчин, в их числе — её муж и, кажется, Бенци… Ривка ласково и настойчиво обняла её за плечи и увела в глубину сада, подальше от Нехамы…

Мистер Неэман рассказал раву Давиду о подавленном состоянии Ноама после ареста отца. На это рав Давид задумчиво ответил: «Кто же теперь ему скажет, что нельзя отчаиваться! Что надо действовать, надо жить дальше! Он же старший сын в семье, его дело — поддерживать и внушать надежду младшим. С Бенци, я уверен, всё разрешится, и очень скоро! А что Ренана, кстати? Где она?» — «Как мы поняли, она попросила отвезти её сразу в ульпену, даже не стала объяснять, почему… Мальчики не хотят разлучаться. Нам удалось связаться с Хели, а она от Максима узнала». — «Я верю, что Бенци скоро отпустят: он же ничего такого не делал, просто ребёнка защитил…»

* * *

Так в мучительном неведении прошло около полутора суток. Нехама сидела на кровати в своей спальне, прижимала к себе маленького Бухи, и слёзы текли по её лицу. Интуитивно чувствуя, что Бенци в беде, из которой неизвестно, как выкарабкаться, она твердила сквозь слёзы: «Если он просто уехал в Шалем, зачем-то после концерта, на ночь глядя, даже не заехав домой… почему он не позвонил с дороги, почему не позвонил уже оттуда? Почему мы не можем до него дозвониться?

На Бенци это непохоже! Он ведь такой внимательный, такой заботливый! С ним что-то случилось! Бенци! Где мой Бенци?..» Бухи сладко посапывал у её груди. Испуганная Шилат в ночной рубашке сидела рядом, дрожала то ли от холода, то ли от страха, поглаживая то маму, то братика…

* * *

Гилад каждый день повторял приказ всем четверым сидеть тихо и носа из дома не показывать, пока им с Роненом не удастся прощупать атмосферу и прояснить ситуацию. «Вам тут есть, чем заняться! Будете учиться, книг хватает. Ноам, ты у них будешь за рава!» Ноам слабо улыбнулся и кивнул, поманив к себе всех четверых, доставая книги и раскладывая их на столе: «Учтите, мальчики — сейчас это тоже одно из необходимых дел, даже, может, важнее всего, даже вашей музыки…» Гилад кивнул и закончил: «А вечером придут Ирми и Максим, они привезут для упражнений органолу на смешанном питании: Макс там что-то придумал…» Они сидели в квартире под строгим надзором Гилада, который запретил им даже на крытую веранду выходить. По вечерам заскакивали Арье с Амихаем. Они приносили большие пакеты с едой, любовно приготовленные Тили, и приветы от бабушки-дедушки и братьев с сёстрами. Амихай не рассказал мальчикам, что Адина, разгневанная исчезновением Нахуми, назавтра после Турнира уехала в Шалем к родителям, взяв с собой младшего, 3-летнего Мойшеле, оставив ему двух средних детей, Лиору и Идо.

Близнецы с лёгкой завистью смотрели на кузенов Магидовичей, навещаемых отцами, пытаясь, не всегда безуспешно, преодолеть тревогу и тоску по своему папе.

Почти каждый вечер, ближе к ночи, приходил Ирми. Рувик решил, что он-то и есть навещающий их родственник — «он же жених нашей Ренаны!» Тем более он каждый раз старался побаловать ребят, привозя им что-нибудь вкусненькое.

* * *

Прошла неделя. Ребята безвылазно сидели в старой квартире Доронов, где Гилад с Роненом устроили студию. Оба артиста старались обеспечить ребят всем необходимым (не без мощного содействия Арье с Амихаем и Ирми), загрузив напряжёнными занятиями не только по школьной программе, но и по интересам. Иначе длительное пребывание активных подростков в условиях замкнутого пространства могло привести к непредсказуемому взрыву. К счастью, им удалось увлечь не только четверых мальчишек, но и Ноама большим угавом. Порой студийцы чуть не дрались за возможность лишний час посидеть за кустарно собранным инструментом. Пришлось составить строгое расписание. Каждый, даже самый младший, Нахуми, стремился дать какую-то новую и интересную идею. Ну, и, конечно, несколько часов в день — интенсивные занятия Торой. За считанные дни, как не преминул отметить Гилад в разговоре с Арье и Амихаем, Цвика и Нахуми стали спокойней. Конечно, интенсивные и творческие занятия большим угавом, несколько интересных идей, за которые обоих мальчиков похвалили и Рувик, и Ронен, — со счетов не сбросишь! Как-то, глядя в спину Ронена, задумчиво наигрывающего на клавиатуре большого угава одну из любимых мелодий, Рувик вдруг подал голос: «Ронен, а вам не кажется, что это слишком громоздкая конструкция? Для угав-центра, это подойдёт, но…» Ронен прервал игру, повернулся всем корпусом и пристально поглядел на Рувика. Он долго молчал, явно раздумывая о чём-то, после чего заговорил: «Конструкцию мы ещё будем доводить, сам же принцип — отработаем на этом варианте. Но что-то в твоей идее есть! Давай, поговорим завтра с Ирми. Жаль, что нас так мало… Было бы больше народу, дело бы живей пошло — и эффективней!» — «А время, как я понимаю, не терпит…»


Еще от автора Фаня Давидовна Шифман
Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт

Страница на Самиздате: http://zhurnal.lib.ru/s/shifman_f_d/.


Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Страница на Самиздате: http://zhurnal.lib.ru/s/shifman_f_d/.


Рекомендуем почитать
Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви

Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.


На пределе

Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.