Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт - [8]

Шрифт
Интервал

Ронен опустил руки, наступила тишина. Все какое-то время молчали, ошеломлённые.

Потом Гилад, как бы очнувшись, покачал головой: «Ох, ребята, не слишком ли сильно получилось? Я даже начинаю опасаться, что если нам удастся довести этот большой угав до ума и публично задействовать его, то нас могут обвинить в звуковом наркотике самой убойной и смертоносной силы…» Ирми тоже казался возбуждённым более обыкновенного, он оживлённо, даже слишком оживлённо, заговорил, то и дело горько усмехаясь: «Да, Гилад, обязательно обвинят — в самых страшных преступлениях! Если и не за что, то — просто по привычке! Как будто нас уже не обвинили в смерти Ашлая… Офелия с Тумбелем — главные прокуроры!» Близнецы уставились на Ирми, перевели взгляды на Гилада с Роненом, переглянулись между собой, тогда как Цвика и Нахуми в свою очередь уставились на них расширенными от страха глазами. Ноам с мрачной усмешкой покачивал головой. Ирми, как бы не замечая недоуменных взглядов подростков, перешёл на серьёзный тон: «Но какое нам дело, в чём нас теперь обвинят! После Ашлая-то…» — «Расскажи ребятам, что там с Ашлаем, — встрял Гилад. — Они же и этого не знают: я как-то забыл им рассказать…» И Ирми коротко рассказал то, что нам уже известно. Реакция ребят оказалась предсказуемой: они не на шутку перепугались. Пришлось на некоторое время прервать демонстрацию большого угава, которая возобновилась только после обсуждения личности покойного и обстоятельств его смерти. Близнецы наотрез отказывались согласиться с тем, что из-за этого обвинения им придётся длительное время скрываться и отсиживаться вдалеке от родных и друзей. Они готовы были тут же бежать и доказывать, что ни шофар, ни угав никому не могут принести никакого вреда. Наконец, Ирми потерял терпение и прикрикнул на них: «Вы будете сидеть тут столько времени, сколько понадобится… или… я у вас угав и гитару отберу…

Вы что, хотите папе навредить?! Нечего сказать — хороши сыновья!» Близнецы притихли. Только Рувик резонно заметил: «А что, сюда дубоны не придут?» Ирми смущённо переглянулся с Гиладом и Роненом: об этом они действительно не подумали.

Помолчав, Ирми обратился к Гиладу и Ронену: «На самом деле, мы не собираемся выставлять большой угав на публику, тем более — на Турнир… да и не будет у нас больше никаких Турниров!» Максим заметил: «Если учесть, что этот Турнир задумывался этаким тихим «культурным» переворотом. Смерть Ашлая, они, конечно, не планировали — ведь этот «Чего-Изволите» им особо и не мешал — чего возьмёшь с Рошкатанкера!.. Зато его смерть во время Турнира пришлась очень кстати: есть, в чём фиолетовых обвинить. Приём, из истории известный! Мы ещё увидим — под маской «светлой памяти убиённого» они посадят на его место своего человечка. Мне уже интересно, кто у них станет рош-кнуфия!

Ах, простите — рош-ирия… — он слегка поклонился Ноаму, который недовольно поморщился. — А по-нашему, по-простому — Рахан…» — «Но это же просто слово, сам знаешь, что оно означает… — слабо запротестовал Ноам, пояснив по-английски: — bent over (склонился)…» — «Ага… Понимай, как хочешь. Рахан — тот, кто отлично знает, перед кем пригнуться, или изобразить этот жест, преподнеся его массам на высшем уровне правдоподобия, что даёт возможность и всех согнуть.

Между прочим, по-русски звучит похоже — Пахан, а власть Пахана и приспешников — Паханут… Бени с Эльяшивом придумали… Правда, красиво?.. — смутившись, усмехнулся Максим и серьёзно заключил: — Словом, итогом Турнира и неожиданной смерти Ашлая явится фактическое превращение решут-ирия в респектабельную решут-кнуфия, коротко — Раханут. Увидите — на пост Рахана взберётся один из главарей фанфаризаторов».

«Макс, кончай запугивать детей своими российскими ассоциациями — им это вовсе ни к чему знать! — хмуро перебил его Ирми, — вернёмся к нашим баранам, то бишь — к большому угаву. Учитывая, что, как ты правильно заметил, этот Турнир фанфаризаторы задумали для тихого, как бы законного захвата власти (комбиномат им в помощь!), больше Турниры им не понадобятся. А стало быть, большой угав у нас имеет другое назначение». — «По сути это задел на самый неблагоприятный поворот ситуации, который очень даже может иметь место… После вчерашнего от них всего можно ждать…» Максим многозначительно глянул на Ноама и близнецов, потом на мальчиков Магидовичей. Ноам хмуро качал головой, а четверо подростков выглядели немножко испуганными.

* * *

Шмулик робко обратился к Ронену: «Объясните нам с братом, пожалуйста, в чём дело, откуда такое сильное действие?» — «Изволь! — с готовностью откликнулся тот. — Вы, наверно, помните, с чего сами начинали?» — «Ещё бы не помнить!» — закивал Шмулик и, улыбаясь, зажмурился, словно заново пережил тогдашние ощущения. «Когда вы оба на том концерте вытащили свой кустарный, на живую нитку собранный угав… смотреть, помнится, на него было страшноватенько… Я, не скрою, ужасно рассердился… Скажите спасибо Гиладу… иначе бы… ух-х!» — и он, потешно нахмурившись и погрозив пальцем, тут же широко ухмыльнулся обоим близнецам. В разговор вступил Ирми: «Короче говоря, мы этим вопросом вплотную занялись, когда другу Макса, Эльяшиву, удалось узнать подробности о фелиофоне Тумбеля, это его Рувик метко назвал фашлафоном, во что вы, собственно, вчера его и превратили.


Еще от автора Фаня Давидовна Шифман
Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт

Страница на Самиздате: http://zhurnal.lib.ru/s/shifman_f_d/.


Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Страница на Самиздате: http://zhurnal.lib.ru/s/shifman_f_d/.


Рекомендуем почитать
На пределе

Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.


Меланхолия одного молодого человека

Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…