Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт - [12]
Тогда они не придали этому никакого значения: ну, плохо другу после всего случившегося, очень плохо. Только теперь он отчётливо вспомнил презрительную усмешку, на краткий миг искривившую губы Туми…
Тим продолжал загадочно улыбаться, воркуя тихим голосом: «Спасибо вам с Бенци, конечно, но после учебки именно на тех курсах мне самому удалось встать на ноги — и так крепко встать, что вам… особенно ему… ладно, сам знаешь, что он такое, твой Бенци!.. — никогда бы не удалось!» — «Ну-ну… дальше… о себе, пожалуйста…» — «А потом я перешёл в другую часть… Были разные опасные операции, которыми я руководил… но об этом не пришло время распространяться.
Сейчас я офицер запаса в этих войсках». — «В каких?» — по инерции спросил Моти, но Тим, тоже по инерции, не ответил. Моти, стараясь особо не вглядываться на сияющее самодовольной ухмылкой лицо старого приятеля, задумчиво проговорил: «М-м-да-а…
Молодец! Но… при чём тут… э-э-э… какое твой папа имеет отношение к армии?» — «Папа лично — никакого. Но у него же такие друзья, такие связи!.. Миней, например. А Миней — сам знаешь! — ко многому в Арцене имеет отношение. У него везде мощные связи. А мой папаня!.. Ты не думай: у нас на Юге Шайке Пительман — фигура, ничуть не менее значительная, чем Миней в Эрании. Вот так-то, Мотеле!» Тим помолчал, искоса глядя на Моти, проверяя, какое впечатление на него произвёл этот рассказ. Его немного задела нулевая реакция Моти на то, что у старого армейского приятеля такие мощные тылы, такая поддержка — и речи не шло о лёгком уколе зависти или о восхищении!.. Тим сменил важную ухмылку на добродушную улыбку: «Но ты не бери в голову… мы-то с тобой, я надеюсь, остались друзьями?
В память нашей старой армейской дружбы, а-а-а, Мотеле?» — «Ну, конечно… — неопределённо промолвил Моти и вдруг с интересом поглядел на пухлое лицо увальня с застывшей на нём загадочной улыбкой: — Ну, а что ты здесь у нас?..» — «Я же тебе сказал! — Миней побывал у нас в гостях, на том заводике, куда меня папаня пристроил, увидел мою работу… Поговорил с отцом, тот согласился».
Тим, разумеется, не рассказал Моти Блоху, что оконченные им офицерские курсы на самом деле были спецкурсами, после них Пительман получил звание офицера особых войск в подразделении с кодовым названием «Доберман»; сотрудники этого подразделения между собой называли друг друга «доберы», а со временем — «дабуры».
На маленьком кибуцном заводике он возглавил спецгруппу, занимающуюся исследованиями в особых областях акустики — и не только… Несколько лет назад можно было в газетах найти краткие, не особо внятные сообщения об успешных операциях под руководством некоего Тэтти. Но всего этого он Моти, разумеется, не сказал.
«А почему ты тогда не остался в Эрании? Ведь мы все были после армии в какой-то степени свободны в выборе и места жительства, и будущего…» — «Я ж говорю — папанька хотел, чтобы я вернулся!.. И ещё кое-что очень важное…» — «А-а-а…
Ну, а что теперь?» Тимми ещё шире улыбнулся и на сей раз напомнил Моти огромного сытого котяру: «Миней пристроил меня тут в патентное бюро. Сейчас патентные исследования на подъёме, архиважная отрасль… Я там уже заместитель начальника. Вот сейчас я провожу по просьбе Минея патентный поиск. Не я сам, конечно, — какой же начальник сам всю работу делает! — а мои подчинённые. У меня там есть очень толковые специалисты.
Вот, принёс боссу отчёт. Он мне подкинул тоже кое-что… в части направления патентного поиска. Но об этом… а… неважно…» Моти искоса поглядел на армейского приятеля, мысленно зафиксировал его многозначительную улыбку и подумал: «Красивым он никогда не был, но был ведь обаяшкой! Просто море обаяния! Ребята над ним насмехались, но ненависти, даже просто неприязни он в учебке к себе ни у кого не вызывал. По-доброму насмехались, потому как был этаким увальнем-милягой… А теперь… Эта чрезмерная уверенность в себе лишила его солидной доли обаяния…» «Ладно, Туми… э-э-э… прости… Тимми! Неважно — значит, неважно… Твои дела…» — «Ну, а ты чем тут занимаешься? Ты что-то окончил? Или ты — многодетный папаша, и тебе… — по лицу Тима уже блуждала странная ухмылка, неприятно уколовшая Моти, — …не до того?» — «О чём ты говоришь! У меня вторая степень по компьютерам.
Отец согласился оплатить мне получение и первой, и второй степени, и за это я ему очень благодарен… Жена окончила музыкальный колледж — она у меня учительница музыки… Ну, а я тут на фирме специалист по компьютерным и развивающим играм. Мезимотес меня очень ценит. Ты не знаешь, как возникла наша фирма?..» Он начал рассказывать старому приятелю о первой встрече с Мезимотесом, о том, как тот заинтересовался концепцией многовитковой ракушки, как из этой концепции и образовалась фирма «Лулиания» и даже знаменитый эранийский Парк. Увлёкшись рассказом, он не обратил внимания на полупрезрительную гримаску, блуждающую по широкому лицу Пительмана, по его вислым щекам, на прищуренные глазки, время от времени испускающие странный, пронзительный свет. Наконец, откинувшись на стуле, Моти глянул на друга, и ему стало немного не по себе. Он недоумённо воззрился на собеседника: «Что, Тимми?» Тим поджал губы: «Что-то трудно поверить… Неужели такому человеку, как Миней, так уж необходимы твои идеи? У него, что, думаешь, своих идей не хватает? Та-а-акой матёрый человечище! Не ожидал от тебя такого бахвальства, такой амбициозности…» Моти смешался, ощутив сильную неловкость: «Ты о чём, Тимми? Да ничего такого я не говорил!.. Просто рассказал историю создания «Лулиании»… И потом — это же правда, что я на фирме главный специалист по компьютерным развивающим играм, построенным на этой концепции!» — «Друг мой, скромнее надо быть! Ну да ладно… Босс с тобой! Тебе виднее! Миней о тебе упоминал… вскользь, правда… Я так понял, что мы с тобой могли бы неплохо сотрудничать. У Минея есть кой-какие интересные идейки на мой счёт. О-кей?»
Страница на Самиздате: http://zhurnal.lib.ru/s/shifman_f_d/.
Страница на Самиздате: http://zhurnal.lib.ru/s/shifman_f_d/.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.