Отчуждение - [38]

В июле мы с ним ходили на набережную, сняли двух девок. Ромик моментально оценил фигуру одной из них, и, обняв рукой за талию, «зарезервировал». Вторая была похуже. Долго уговаривать их не пришлось, и мы вскоре сидели дома у Романа, пили, и развлекали девчонок. Затем Ромик увёл «зарезервированную» в комнату, и совершил то, ради чего и тащил, собственно. Вторую девушку мы назвали «Земфира», поскольку та была похожа на одноимённую известную исполнительницу. Мы всю ночь проговорили о музыке, о жизни. Опять же тема армии всё не давала мне покоя. Не забывая о том, для чего, собственно, затеяли мероприятие, я сделал робкую попытку к ней пристать, но она сразу же сказала, что ничего у меня не получится. По правде говоря, не было особого желания у меня с ней перепихиваться. Нет, желание потрахаться, конечно, было, и не исчезало никуда на протяжении всей беспечной молодости. Однако, истинное стремление из студенческих времён, о котором я писал, у меня никуда не ушло. Я по-прежнему продолжал мечтать о единственной девушке, на фоне которой все остальные потеряли бы для меня значение... «Земфира» была полностью не в моём вкусе. Поэтому я немного поприставал для проформы, но тут же отстал от неё.

Встреча с ними чуть позже повторилась. В слегка изменённом составе – вместо Ромика был Миха. Я пригласил девчонок в «дом творчества». Подошли мы не во время – Миха перед нашим приходом делал внутренний обход. Мы долго стояли на улице втроём и ждали его возвращения. Мне приходилось развлекать их двоих. На улице моросил дождь, а перед входом к дому творчества не было козырька, под которым мы могли бы укрыться. Вторая девушка, которая была не так давно с Ромиком, каждые пять минут меня спрашивала « Так скоро он придёт?». Я уверял, что скоро. «Земфира» жаловалась, что у неё уже волосы на голове мокрые от моросящего дождя, а подруга её, переминаясь с ноги на ногу, заявила, что у неё скоро будет «мокро» не только на голове, но и ещё кое-где, если Миха так долго будет обход делать. Наконец он появился. Мы посидели, затем разошлись по кабинетам. Я проговорил с «Земфирой» до ночи, а Миха совокуплялся с её подругой.

В конце июня дембельнулся Димас. После армии он стал ещё более наглый и самоуверенный. Вместе с Антохой развивал регулярно такую тему: «Все, кто в армии не служил – сынки, которые ничего не стоят, пока не отслужат». На день города, хорошо приняв на грудь, они буквально до бешенства довели Серёгу, вокалиста «Хаоса». На площади стояла полевая кухня, и мы, решив вспомнить недавние армейские деньки, взяли порцию гречневой каши. Серёга тоже подошёл к раздаче. Антоха и Димас, с залитыми глазами, волком глядели на него.

- А ты чего взял кашу? В армии что ли служил? – грозно спросил Антоха.

- При чём тут армия? Я просто кашу взял!

- Кто тебе разрешил взять? – включаю, «дедушку», продолжал наступление Антон.

- Ай, Антоха! Хорош хуйню гнать! - злился Серёга.

- Антоха дело говорит, - вступил Димас, - ты не служил, и должен слушать, что тебе говорит сержант!

- АААА! Что за бред?!!

- Ты дух ещё, чтобы понимать такие вещи. Нет, ты даже ниже духа, потому что в армии не служил и не хочешь!

Я наблюдал за происходящим, и мне было очевидно, что обоим в армии хорошо промыли мозги, и они не так быстро ещё отмоются. Тем более что оба дослужились до сержантов…

В июле появилась вакансия на государственной телерадиокомпании, где работала моя мама. Меня приняли на работу электромехаником, и я уволился из дома творчества. Работа была несложная и ненапряжная. В июле я устроился работать электромехаником на государственную телерадиокомпанию. Работа была несложная и ненапряжная. Очень удобный график работы: 12 часов днём, 12 ночью и два дня выходных. Пожалуй, самая приятная, а главное – не отвлекающая от своих дел работа. В ночные смены в здании никого не было. И можно было смело ложиться спать. Работа очень хорошо совмещалась с творческой деятельностью. Хватало времени и на репетиции и на концерты.

В августе Миша нашёл себе временно-постоянную девицу. Он постоянно тусовался у неё в съёмной квартире, а когда дежурил - она приходила к нему на смены в «дом творчества». Я осваивался на новой работе, иногда делал вылазки в город. В конце августа я выходил на набережную с ещё одним ex-одноклассником Антоном. Ходок он был, мягко говоря, своеобразный. По образованию математик. Но в общении с девушками было всё не так просто, в отличие от того же Миши. Он порой нёс такую околесицу, что я просто диву давался. Атмосфера накалялась, и движения в нужном направлении не происходило. Выглядело это приблизительно так. Мы подходили к девушкам, сидящим на набережной, он спрашивал, как их зовут, а дальше начиналось нечто несуразное:

- И давно вы тут сидите? - интересовался Антон у девушек.

- Нет, не очень.

- Так хватит сидеть!

- А что ты предлагаешь?

- Не знаю, можете искупаться.

- ???

- Чего не купаетесь?

- Где купаться? Чего-то мы тебя совсем не понимаем…

- Так вот, прямо с бордюра ныряйте в озеро…

Произносил он это всё без тени улыбки, так, что даже я с трудом понимал, шутит он, или вполне серьёзно говорит. А на обратном пути, когда мы ехали в автобусе, он сказал, что, пожалуй, знакомство с девушками – не его стихия. Он стал смотреть на девушку, сидящую слева, и та его спросила: