Отчего вымерли динозавры - [2]

Увы, в своем естественном состоянии ящеры не отличались здравым умом размеры и сила давали им возможность вполне успешно обходиться без такового. И как могли они поверить в опасность какой-то мелкой душистой травы? Это сначала, а потом… Неужели вы на их месте встали бы и ушли, променяв небесную мудрость и окружающее царство добра на прежнюю беспросветную жизнь?

Вот так и выходило, что вымершие ящеры были чуть ли не единственными подходящими жертвами. Впрочем, незабудка не отчаивалась, и однажды жертва попалась. И хоть была она по сравнению с динозаврами удручающе мелкой, но на безрыбье…

Да, это был он — довольно крупный (для своего племени) и, чего уж там, весьма облезлый примат. Приматы вообще-то не в пример сообразительнее вымерших ящеров. Hо экземпляр, привлеченный к красному полю таинственным запахом — нежным, смутно знакомым, вызывавшим сладкую тревогу в недрах обезьяньей души — экземпляр наплевал на общеизвестный факт опасности красного и смело полез в манящие ароматные заросли. Незабудка решила, что благодаря жгучему любопытству, присущему всем представителям отряда приматов. А что думал по этому поводу сам экспериментатор, теперь уже не узнать.

Его галлюцинации на радость незабудке оказались столь же чудесными. Всюду вырастали огромные каменные города совершенных архитектурных очертаний. Всюду бродили приматы в тонких белых одеждах, с мордами, озаренными светом глубокой умственной деятельности. Всюду являлись создаваемые ими чудесные машины, придававшие слепым силам природы благотворное творческое начало, совсем как в старые времена.

Примат наслаждался, разлегшись на красном, а цветы радостно потребляли духовную пищу и думали, что это ничего, что он маленький, потому что таких как он полным-полно в соседних лесах, и размножаются они, будучи живородящими, быстро, так что если все будет идти, как идет, проблема удобрения тоже скоро решится.

Все было почти-что совсем хорошо, только вот…

Только вот обезьяний бред постепенно менялся. Сначала едва заметно, а потом все больше и больше. Чудесные города вдруг отчего-то начинали гореть, поднимаясь к небу столбами черного дыма. Hа улицах то там, то здесь обнаруживались мертвые обезьяньи тела в окровавленных облачениях. Чудесные машины проявляли неведомые прежде смертоносные свойства. Спасательные команды, прибывавшие из соседних мест приматского обитания, почему-то вместо спасения своих собратьев занимались совсем другими вещами.

Созданное приматами благополучие горело, взрывалось, распространяло ядовитый удушливый смрад, а мобильные группы создателей этого самого благополучия, сменившие белое одеяние на зеленые камуфлирующие балахоны и противогазные маски, сновали в возникшем рукотворном аду, не то пытаясь все наладить, не то наоборот разжигая пламя резни.

Бедная незабудка, потрясенная увиденным до глубины своей нежной цветочной души, прекратила оказывать на примата наркотическое воздействие. Через некоторое время тот пришел в себя, кое-как поднялся на четвереньки и поковылял прочь.

А красные цветы остались в одиночестве раздумывать над тем, случайный ли это был кошмар, и повторится ли он, если провести эксперимент с каким-нибудь другим представителем обезьяньего племени. Если конечно у этого представителя достанет глупости последовать за предыдущим.

Как вскоре оказалось, глупости достало с избытком. Hа следущий день к полю пришли полтора десятка отборных приматов.

Их коллективный бред тоже начался построением обезьяньей утопии, он даже успел продвинуться дальше прежнего: в отстроенных городах уже начали появляться уважительно качающие головами пернатые небесные обезьяны. Hо кончилось все как прежде — пожарами, кровью и всеобщим коллективным безумием.

Незабудка опять дала отставку своим неудачливым жертвам, и на этот раз решила больше с ними не связываться. А те, когда пришли в себя, убрались прочь, чтобы позже вернуться еще большим числом. Поняв, что на этот раз не получат желанного дурмана, приматы попытались уйти, проклиная коварное поле и крича, что и сами возведут здание обезьяньей цивилизации… но вскоре снова вернулись. Они слонялись по полю, тихонько подвывали, оставляли повсюду вокруг себя лужицы жидкого кала и части непереваренной пищи. А иные впадали в буйство и принимались топтать цветы, кататься по земле и впиваться в нее зубами. И как-то случайно выяснили, что красная незабудка, если сорвать ее и обо что-нибудь потереть, хотя и пахнет гораздо менее привлекательно, и дает менее ощутимый эффект, но — дает!

Приматы возрадовались и произвели над низложенной Королевой множество изощренных опытов, растирая ее, заваривая, возжигая в костре, дабы проявить наиболее полно чудесные свойства. В грезах своих они почти сравнялись с богами, имея власть одним движением маленькой волосатой руки возводить прекрасные дворцы и храмы, титанические монументальные сооружения, перещеголявшие даже воображение вымерших ящеров, создавать посреди океана рукотворные острова, поворачивать вспять течения рек… А заодно обращать в дым и пепел целые поселения своих сородичей — все тем же движением обезьяньей конечности. Чего только ни рождала на свет их подспудная жажда убийства!