Отчаянные - [2]

– …насладимся плюсами дня сегодняшнего, – наконец договорил он.

Его язык коснулся главного, и я утратила всякий контроль над собой.

* * *

Через несколько часов мы удосужились одеться и были готовы покинуть наш шикарный номер. Быстрый взгляд на мобильник показал, что Келлан отключил его ночью. Очевидно, нам не мешали только поэтому. Я включила телефон, улыбнувшись Келлану, который подобрал куртку с пышной банкетки, оприходованной нами накануне. Чирикнул сигнал голосовой почты – я не сомневалась, что сообщение было не одно.

Я не стала слушать их, понимая, что скоро мы все равно встретимся с моими донельзя огорченными родителями. Известно, что они скажут. «Кира, где была твоя голова? Ты не можешь выйти за него замуж. Живо сюда, мы летим домой!» И так далее. Понадобится время, чтобы они смирились с нашим союзом.

Еще дольше им предстояло переваривать факт, что в недалеком будущем мы с мужем уедем. Я и сама пока пребывала в шоке. Во время моей учебы путешествие с Келланом по стране было исключено, но вот университет остался позади, и я была свободна. Я могла делать что хочу. А хотела я быть с Келланом, куда бы ни занесла нас судьба.

Папа был человек старой закалки: поступай в университет, получай диплом и устраивайся на хорошую работу. Келлан же вообще не учился в университете. Он сбежал из дома, едва окончив школу, и окунулся в музыкальный мир Лос-Анджелеса в компании Эвана, Мэтта и Гриффина. С тех пор он так и выступал с ними. Папа был огорошен жизненным выбором Келлана, а мой приведет его в бешенство.

Но это моя жизнь, и я намеревалась поступить так, как считала правильным. С Келланом было потрясающе. Ничто не грело меня без него. Впрочем, я не собиралась жить только им – у меня имелись собственные планы, и так уж получилось, что дело моей мечты превосходно сочеталось с выбранным курсом.

Я хотела стать писательницей, что предоставляло мне известную свободу, так как я могла заниматься этим где угодно, лишь бы была возможность уединиться. В шумном автобусе это было бы нелегко, но я не сомневалась, что сумею выкраивать по несколько часов в день, чтобы написать пару осмысленных страниц. Моя первая книга была уже наполовину готова. Она оказалась в определенном смысле автобиографической, так как опиралась на реальные события: это было подробное, очень откровенное изложение всего, что произошло между мной, Денни и Келланом. Любовь, вожделение, измена – все было там.

Писалось мучительно, но это оказывало лечебный эффект. Заглянув в прошлое и критически оценив ситуацию, несложно заметить собственные ошибки: я бывала нытиком, занудой, дурехой, слабачкой – наказание, а не человек. Мои изъяны явились в их неприкрытом убожестве, и это было унизительно. Книга выходила предельно личной. Еще не известно, покажу ли я ее хоть кому-нибудь. Особенно Келлану. Но он просил, и я согласилась. Мне не хотелось отказываться от своего слова, а потому при прочтении каждой болезненной страницы предстояло убеждать его в том, что я перестала быть жалкой, малодушной девчонкой. Теперь я знала, чего хотела, и это был он.

Проверяя, не забыла ли чего, я уперлась взглядом в разоренную постель. Дорогой красный плед сбился в кучу, а кремовые простыни перекрутились веревками. Мы с Келланом сполна воспользовались просторным ложем, сплошь искатав его в ходе изучения друг друга. Наши стоны и экстатические вопли еще звучали в голове, и я в миллионный раз возблагодарила небо за то, что Келлан согласился с моей идеей снять для первой брачной ночи номер в отеле. Дома, с родителями за стенкой, такие выверты были бы невозможны.

Келлан подошел сзади и обнял меня за талию. Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь его неповторимым свежим и бодрящим запахом.

– Нам пора, – шепнул он, целуя меня в ухо. – Я обещал Гэвину позавтракать с ним, и мы уже опаздываем… Теперь у нас будет, скорее, бранч.

Оглянувшись на него через плечо, я не сдержала улыбки. Гэвин Картер был родным отцом Келлана. Тот откладывал свидание месяцами, испытывая ужас от перспективы встречи. Однако вчера они наконец увиделись, и теперь Келлан собирался наладить отношения с тем, кто подарил ему жизнь.

Извернувшись в его объятиях, я обвила Келлана руками за шею, погладила по затылку и нежно поцеловала:

– Уверена, он поймет: брачная ночь чуточку затянулась.

Келлан вздохнул и прижал меня к себе. Его тело было твердым и неподатливым. Меня подмывало заняться исследованием всех его выпуклостей и выемок, но это всегда приводило к тому, что он принимался за мои и дальше следовало долгое любовное упражнение, а нам и вправду пора было выходить. Приложив неимоверные усилия, я взяла себя в руки и оставила пальцы в его шевелюре.

Келлан поцеловал меня в затылок:

– Никак не могу поверить, что ты моя жена.

Уткнувшись лицом ему в грудь, я боялась, что сердце вот-вот выскочит и шлепнется на пол. Боже, как я любила его! Желание разгоралось, и мне опять пришлось подавить настойчивую потребность выразить свое чувство физически. Я нахмурилась и отстранилась:

– Ты прав, нам пора.

– Но ты же опять хочешь секса? – усмехнулся Келлан при виде моего лица.