Отчаянные Крошки - [43]
— Вы об этом еще пожалеете.
— Время покажет, — откликнулась Примула.
На видавшем виды, но добром лице Пита Фраера возникло обеспокоенное выражение.
— Она нас всех загипнотизирует, — шепнул он Маргаритке.
— Это она так думает, — ответила та. — Но мы-то знаем, что она намерена украсть корабль и удрать. Посмотрим, что будет, когда народ узнает.
— Не отчаивайся, — сказала Примула.
— Старая дура, — сказал Кассиан.
— Да, — сказал Пит Фраер. Он постучал себя по зубам Охранной Грамотой и сделал глубокий вдох. — Тогда пошли отсюда. И пусть победит сильнейший.
— Сссссс, — сказала Няня Фатум.
— И не забудьте привезти Старшого…
Няня Фатум рассмеялась. Бежевые обои под ее взглядом задымились и стали плавиться.
— Мой королик-короленочек…
— Кроник-принцик, — поправила Маргаритка, обожавшая точность.
— …хочет остаться со своей Няней. А если кто говорит другое, я говорю, что он НЕ ПРАВ. Всем вам хочется спатеньки-дрематеньки. Быстро, быстро спатеньки…
— ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ, — закричала Примула, чтобы заглушить ее голос. — Она пытается нас загипнотизировать. Пошли отсюда. Пойте!
Они запели. Запели, как гномы по дороге на работу, только громче и фальшивей. Вывели из детской своих питомцев и заставили петь тоже. При виде Охранной Грамоты Няни перед разломанной бежевой дверью расступились. Крошки, Пит и дети Хунты рысью выбежали за ворота и полезли в гору: позади, в Поселке Нянь, поднялась суета, как в разворошенном муравейнике. По-прежнему с песнями, но сильно запыхавшись, они стали спускаться в соседнюю долину.
— Так, — сказала Маргаритка. — Сначала в лагерь. Покажем охране Охранные Грамоты, чтобы выпустили Эль Гусано, Эль Президенте Реаль Банано и остальных. Потом — в Сьюдад-Ольвидада, на Коронацию. Она, думаю, будет интересной — насколько может быть интересной Коронация.
— Будут аварии, — сказал Кассиан.
— Хе-хе, — сказала Примула.
— Да! — воскликнула Маргаритка. — Вперед и дальше.
И они устремились вперед и дальше.
14
И был День Коронации.
Сразу после завтрака пастухи, пасшие овец над Няниным Долом, услыхали звон большого колокола. Вскоре после этого труба, торчавшая из зелени между коттеджами, стала извергать огромные клубы черного дыма. Не прошло и пятнадцати минут, как и трава, и коттеджи скрылись из виду — веселую зелень накрыло густое черное одеяло. Под ним рычали и лязгали механизмы.
Открой глаза, открой глаза.
Старшой открыл.
Твоя головоломка заряжена. Сегодня день твоей Коронации. Мы едем.
— НАЙН, НЕ ХОЧУ…
Пораааа.
— НАЙН.
Звук шлепков и ударов.
— НАААЙН! МИХАЭЛЬ! ОНА УКРАЛА МОЙ МИХАЭЛЬ!
Ты хочешь спатеньки. Ты подпал под мои чары.
— НЕ ХОЧУ. ТЫ ФОРОФАЛА МОЙ МИХАЭЛЬ. МИХАЭЛЬ, ИТИ К ПАПЕ.
Ты малышка-глупышка. Не будет Коронации — не будет Михаэля. Ну?
— ТА. Я ПУТУ.
Подожди минуту. Где клюююч? Он висел у тебя на шее-е-йке.
— КАКОЙ КЛЮЧ? Я НЕ ФИТЕЛ НИКАКОЙ КЛЮЧ.
Ключ от кораааблика.
— АХ, ЭТОТ КЛЮЧ. ОТ НЕГО ФСЕГТА НЕПРИЯТНОСТИ. Я СПУСКАЛ ЕГО Ф УНИТАЗ.
Аааааа. Озорник. Безобразник.
— НУ, И ЧТО ТЫ ПУТЕШЬ С ЭТИМ ТЕЛАТЬ?
Сейчас — ничего. Но потом… Ссссссссссссссссссссссссссс.
В 11 часов 00 минут под дымным одеялом, накрывшим Нянин Дол, что-то зашевелилось. Волоча за собой хвосты маслянистого черного выхлопа, из Дола выползли машины. Целый караван машин: три черных фургона с черными окнами, за ними броневик, за ним бронированный фургон с золотой короной на крыше, за ним трейлер с каким-то грузом под брезентом. Караван на большой скорости поехал по горной дороге в направлении Сьюдад-Ольвидада.
По всему городу висели плакаты.
ПО ПРИКАЗУ — так начинались они, — НЯНИ ФАТУМ, НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ, В ЭТОТ ДЕНЬ ВЛАСТЬ ПЕРЕХОДИТ К КОРОЛЮ БЕОВУЛЬФУ I. КОРОНАЦИЯ В 12 ЧАСОВ РОВНО. НА ЦЕРЕМОНИАЛЬНОЙ ПЛАТФОРМЕ ПЕРЕД БОЛЬШИМ НАРОДНЫМ ДВОРЦОМ. ВЕРНЫЕ ПОДДАННЫЕ БУДУТ НАБЛЮДАТЬ С ГЛАВНОЙ ПЛОЩАДИ. ПРИВЕТСТВИЯ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ. ТЫ ПОНЯЛ?
СЧАСТЛИВОГО ОТДЫХА ОТ ТРУДОВ И СЧАСТЛИВОГО ПЛАВАНИЯ ВЕЛИКОЙ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ БЕОВУЛЬФ!
К половине двенадцатого Главную площадь заполонил Народ Нянягуа. Угрюмый народ и усталый — кроме тех мест, куда смотрели Няни (там народ фальшиво улыбался). Но по большей части Народ пребывал в хмуром молчании и ждал.
Без четверти двенадцать сдержанное народное гудение сменилось сдержанным гулом. Затем на площадь с ревом выкатил караван. Няни отдали честь. Караван по пандусу въехал на платформу и резко взял влево.
— Теперь смотрите, — сказал Эль Гусано с притворным зевком.
Перед этим Кассиан, Эль Гусано и Пропавшие Дети Нянягуа старательно размазали смазку на том самом месте, где караван должен был резко взять влево.
— Иии! — закричал Эль Гусано. — Я ГЕНИЙ!
Зловещие черные фургоны неожиданно превратились в зловещих черных фигуристок. Они мотались из стороны в сторону, полностью потеряв управление. Они снесли одиннадцать пальм и с грохотом взорвавшейся бомбы врезались в дальнюю стену Большого Народного Дворца. Церемониальную платформу заволокло дымом. Толпа охнула.
— Я такой крутой, — сказал Эль Гусано.
С минуты на минуту толпа расхохочется, и дело будет в шляпе…
Но толпа не расхохоталась. Наоборот, она протяжно и испуганно вздохнула. Из дыма вынырнули две машины — всё еще на ходу. Бронированный фургон с короной и трейлер. Под брезентом на трейлере скрывался какой-то гигантский аппарат. Колеса у обеих машин были с большими шипами и поэтому не проскальзывали. Машины остановились у края платформы. Няни принялись снимать с трейлера загадочный аппарат. Другие Няни устанавливали посреди платформы гигантский золоченый трон.
