Отчаянные Крошки - [3]

— Хорошо плывет, — заметила Маргаритка.

Няня и в самом деле показывала весьма приличную скорость. До корабля ей оставалось метров 50. Таким образом, ситуация в заплыве складывалась следующая: няня, пять метров воды, акула, акула. Но акулы рождены для плавания, а няни, тем более летучие — нет.

— Нагоняют, — хмуро заметила Маргаритка.

— Поднажмите, акулки, — сказала Примула.

Крошек воспитывали (по очереди) семнадцать нянь, а память — довольно прочная штука.

Няня приближалась к кораблю. А к няне приближались черные плавники. Они приближались к ней быстрее, чем она к кораблю.

— Пожалуй, сейчас самое время отвернуться и посмотреть на что-нибудь приятное, — подумала вслух Маргаритка.

— Совершенно с тобой согласна, — сказала Капитан.

Но раз в кои веки ошиблась.

Черные плавники были уже в полутора метрах от котелка. Разинулись жуткие пасти, страшенные зубы приготовились к кровавой работе.

— Бр-р-р… — сказала Маргаритка.

— Приятного аппетита! — крикнула Примула.

Неожиданно котелок остановился. Черные плавники устремились в атаку. Няня обернулась, подняла два увесистых кулака и с размаху опустила их на что-то, скрытое в толще воды. Потом повторила этот прием. Плавники поникли. Они бестолково закружились и, дряблые, завихляли прочь, то и дело натыкаясь друг на друга.

— Вот это да, — присвистнула Примула.

— Шнифер, — позвала Капитан.

— Чего? — сказал маленький татуированный партнер Маргаритки по шахматам. Он поднялся из-за доски, с которой украл уже все чужие пешки и теперь воровато передвигал фигуры, чтобы в три хода поставить Маргаритке мат.

— На корабле принято отвечать «Есть!», — вежливо поправила его Капитан. — Спусти веревочную лестницу, будь добр.

— И поберегись, — посоветовала Маргаритка.

— Ха! — сказал Шнифер. Ему ужасно хотелось выиграть в шахматы, но Долг Есть Долг. Он сжал кулачки размером с теннисный мячик и рысцой побежал прочь.

Зазвонил телефон.

— Алло? — бархатным голосом произнесла Капитан.

Маргаритка и Примула смотрели на нее.

— Сделай всё, что сможешь, — сказала она и повесила трубку.

— Ну? — спросила Маргаритка.

— Это Кассиан. Небольшие осложнения со Старшим Механиком.

Подождите минутку! Да о чём это он?! — спросите вы. — Летучие няни?! Корабли с какими-то Крошками?!!

Хорошо, хорошо, давайте по порядку.

Когда-то дети Крошки жили в большом-пребольшом доме с богатым-пребогатым папой и его второй женой миссис Крошки II. Жизнь их была богата деньгами и бедна любовью, и руководили ею няни самого свирепого толка. Физически и психически изничтожив семнадцать нянь, дети Крошки закалились и сделались весьма хитроумными. Поэтому, когда грабитель Пит Фраер явился к ним в дом, притворившись восемнадцатой няней, а потом поехал с добычей обратно, они тайком проследовали за ним до малины, то есть до воровского притона. Грабители оказались людьми симпатичными, во всяком случае, гораздо симпатичнее Крошкиных домочадцев, а малина — настоящим океанским лайнером, под названием «Клептоман». Когда Кассиан с помощью сумасшедшего Старшего Механика наладил «Клептоман», корабль вышел в море. Тут выяснилось, что Капитан «Клептомана» — давно исчезнувшая мама Крошек. По пути корабль подобрал папу Крошки, брошенного миссис Крошки II на необитаемом острове. Папу назначили уборщиком туалетов, дабы научился смирению, а Крошки и грабители отправились на запад, к Нью-Топии, городу миллионеров. Однако корабль сел на мель возле необитаемого острова и затонул, так что Крошкам и их друзьям-грабителям пришлось украсть роскошную яхту, которую они переименовали в «Клептоман-2». Единственным, что омрачало их безоблачный горизонт, был Старший Механик. Любой моряк скажет вам, что со старшими механиками всегда морока, и, честно говоря, в машинном отделении «Клептомана-2» помрачения было куда больше, чем горизонта[2].

Теперь ясно? Хорошо. Так на чём мы остановились?

Ах, ну да…

Когда-то Старший Механик был наследником Исландского престола, но его прогнала революция. Настоящее имя его было Старший Механик Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный), Бакалавр Технических Наук, Рейкьявик, 101. Как все старшие механики, он был натурой страстной и, как у всех особ королевской крови, у него не все шарики были на месте, так что, когда он тряс головой, в ней гремело, словно в ящике с инструментами. И, как многие его соотечественники, он обожал треску и вулканы, причем обожал до такой степени, что порой это несколько мешало его работе.

— Что там опять у него? — поджав губы, спросила Маргаритка, вовсе не любившая треску. Да и, по правде говоря, вулканы тоже.

— Он почитал атлас в корабельной библиотеке. Вот этот, — сказала Капитан, подняв тяжелый старинный том. — По-видимому, Нянягуа славится своим вулканом, Эль-Гранде. Он хочет здесь остановиться и осмотреть вулкан. По моим сведениям, Нянягуа — дыра и свинюшник. Тут говорится, что украсть в этой стране совершенно нечего и вообще надо всячески ее избегать. Вот почему я хочу плыть дальше, к Хлориде, изобилующей миллионерами и вкуснейшими креветками. Ах, бедняга, — сказала Капитан. — Быть может, он все-таки успокоится…

— Быть может, — откликнулись Маргаритка и Примула, однако без особой надежды в голосе. Они хорошо изучили Старшого.