Отчаянное преследование - [33]

Несомненно, Пэт очень хорошо знаком с Доу, поэтому наверняка отправился предупредить его, что какой-то парень расспрашивал о нем в «Баре Лейна». Хотя Пэт, не уплатив за свою выпивку, ушел всего за несколько секунд до меня, мне не подобраться к Доу открыто.

А уж если Пэт опишет меня, Доу сразу сообразит, о ком речь. Моя внешность запоминается, и это плохо. Впрочем, это не имело значения, пока я держался на расстоянии от Доу.

Я остановил машину в паре кварталов от дома, прихватил из багажника большой фонарик и связку отмычек, сунул ключи в карман пиджака, взял фонарик в левую руку, вытащил револьвер и зажал его в правой руке.

Дом стоял примерно в пятидесяти футах от дороги, окруженный ровной площадкой. Я не видел никакого укрытия, кроме нескольких деревьев и кустов. Свет в доме не горел. Хорошо, если Доу не догадывается, что я понял, почему сбежал Пэт. Лучше бы он думал, что я не подозреваю о том, что он ждет меня. Поэтому я сошел с дороги, едва различив контуры его дома. Ночь выдалась темная, тускло светила неполная луна. Я обогнул дом, приблизившись к нему сзади и слева. С этой стороны Доу не мог ожидать моего появления.

Согнувшись, я бросился к задней двери, ступая очень тихо и выставив перед собой револьвер. Мой палец лежал на спусковом крючке. Я добрался до задней двери, никем не замеченный. Решетка оказалась запертой на задвижку, но за ней наверняка находилась крепкая деревянная дверь, закрытая на замок.

Сунув фонарик за пояс, я достал из кармана связку отмычек, полученных когда-то от раскаявшегося вора, который утверждал, что ими можно открыть все, кроме банковского сейфа. Среди них было несколько прямых и изогнутых железок; их можно было просунуть через решетку и приподнять ими задвижку.

Вскоре задвижка отскочила, слегка щелкнув по дверной раме. Меня охватила дрожь, сердце отчаянно забилось. Гнев ослеплял меня, поэтому я воспринимал все острее и казался себе сильнее, выше, хитрее и осмотрительнее, чем на самом деле.

Наружная дверь открылась с тихим, протяжным скрипом. Я на ощупь выбрал отмычку и вставил в замок. Ключ не повернулся. Я перебрал еще несколько отмычек. Четвертая подошла. Я усмехнулся, возбужденный от напряжения. По моей спине бегали мурашки.

Сунув отмычки в карман, я снова взял в левую руку фонарик, толкнул заднюю дверь, постоял и прислушался, стараясь выровнять дыхание. До меня не доносилось ни одного звука. Лишь кровь громко пульсировала в моих висках. Я открыл дверь пошире... и что-то опрокинулось с ужасающим треском.

Вслед за этим раздалось приглушенное проклятие из передней части дома, грязное односложное ругательство, произнесенное явно испугавшимся мужчиной. Я выждал только секунду. Голова моя внезапно прояснилась, и я подумал без тени страха, что Доу наверняка там, он ждет меня и знает, где я.

Если сейчас же убежать, мне, вероятно, удастся уйти от опасности, но Доу тогда получит неплохой шанс скрыться. Мне хотелось убить этого подлеца, но я понимал, что должен заполучить его живым и заставить говорить. Преимущества были сейчас на моей стороне. Ведь именно я иду по его следу, имея веские причины расправиться с ним. Он сидит и ждет, а в такой ситуации страх растет с каждой минутой, сжимает горло, вызывает нервную рожь.

Постояв секунду, я еще шире распахнул дверь, продолжая сжимать револьвер и зацепив его рукояткой край двери. Что-то свалилось и с грохотом упало на пол. В то же мгновение я прыгнул внутрь и захлопнул дверь, создав дополнительный шум. Я оказался в комнате, в четырех или пяти футах от двери, и опустился на колено.

Ничего не произошло. Выстрелы не прозвучали. Доу уже понял, что я здесь. Между тем тишина казалась неестественной и бессмысленной. В слабом свете, проникавшем снаружи, мне удалось разглядеть маленькую кухню. Открытая дверь в двух-трех ярдах от меня вела, вероятно, в гостиную. Вероятно, Доу ждал в темноте у окна гостиной, наблюдая за дорогой.

Я бесшумно скользнул к стене. Теперь дверь была в ярде слева от меня.

— Доу!

Ни звука.

— Доу... или Гейтс, сукин сын! Как там тебя зовут! Слышишь меня?

Тишина.

— Я знаю, что ты здесь. Может, заключишь со мной сделку? Слышишь меня, Доу?

Снова молчание. Наконец он отозвался:

— Да, слышу.

— Я готов заключить с тобой сделку, Доу. Скажи, почему ты пытался убить меня. И о Джо Руле, парне, которого ты застрелил сегодня вечером... Все, что положено.

— Неужели?

— Тогда я не убью тебя.

— Ты много болтаешь, Скотт.

— Я нашел тебя, добрался до тебя, ублюдок.

Убивать его было нельзя. Он должен остаться живым и рассказать мне все, дрожа от страха и запинаясь на каждом слове. Сейчас я ждал, чтобы он снова заговорил.

— Тебя прикончат точно так же, как и его, Скотт.

Вот оно! Вот почему я снова хотел услышать его голос. Он боялся. Страх звучал в каждом слове. Поразительно, но сам я не чувствовал отвратительной тошноты, сопровождающей страх. Пока нет. Я знаю, что испытаю страх позже, когда все будет кончено, если сам останусь жив и смогу чувствовать хоть что-нибудь.

Меня охватит слабость и пустота, я взмокну от пота. Потому что мои силы скоро иссякнут. Такая реакция неизбежна. Но сейчас, чувствуя себя сильным, смелым, решительным, я знал, что страх испытывал он.