Отчаянная и нежная - [9]

Она помчалась вверх по лестнице. Снова раздался крик ребенка — протяжный испуганный вопль, эхом отдававшийся в узком коридоре. Добежав до верхнего этажа, она услышала, как хлопнула чердачная дверь. Преступник на крыше, подумала Камилла. Прижавшись к двери сбоку, она повернула ручку, ударом ноги распахнула дверь и, пригнувшись, выскочила следом за ним.

Он выстрелил сразу. Пуля просвистела совсем недалеко справа. Камилла отскочила и увидела этого человека.

— Полиция! — крикнула она. — Бросай оружие!

Он стоял у кромки крыши, крупный мужчина. Его лицо побагровело от ярости, глаза сверкали нездоровым блеском. С этим можно было справиться. В руке он держал револьвер сорок пятого калибра. И с этим тоже можно было справиться. Но ребенок, маленькая девочка лет двух, которую он держал за одну ножку над кромкой крыши, — вот с этим справиться было не так-то легко.

— Я ее брошу! — завопил он, перекрывая шум улицы. — Я это сделаю! Сделаю! Клянусь Богом, я ее брошу как камень!

Он потряс ребенка, продолжавшего кричать. Одна из маленьких розовых теннисных туфелек свалилась с ноги девочки и улетела вниз.

— Ты ведь не хочешь сделать ошибку, Люк? — Камилла боком кралась от двери, ее девятимиллиметровый пистолет был нацелен в его широкую грудь. — Поставь ребенка на ноги, подальше от края крыши!

— Я ее брошу, маленькую сучку! — оскалившись, продолжал вопить сумасшедший. — Она в точности как ее мать. Все время ноют и хнычут. Думают, они от меня избавятся. Но я их достал, точно? Теперь-то Дора пожалеет, да? Теперь она сильно пожалеет!

— Конечно, пожалеет! — Камилла стала медленно приближаться к Люку. Должен же был существовать какой-то способ спасения ребенка! В голове мелькнуло старое гнусное воспоминание: крики, угрозы, страх…

— Ты причиняешь вред ребенку, Люк, хватит!

— Не говори мне «хватит»! — взревел тот и встряхнул девочку, как куль с тряпьем. У Камиллы замерло сердце. Крик прекратился, девочка только тихо всхлипывала, руки ее беспомощно повисли, огромные синие глаза остекленели. — Она тоже пыталась сказать мне «хватит»! «Хватит, Люк!»— передразнил он голос жены. — Вот я и всадил в нее пулю! Видит Бог, она это заслужила! Пилила меня насчет работы и всего другого. Но теперь все изменилось. Я не желаю иметь дело с этими сучками. Теперь я говорю: хватит!

Послышался звук сирены. Камилла уловила позади себя движение, но не обернулась. Не посмела. Тот человек целился в нее, только в нее.

— Отдай ребенка и можешь уходить. Ты ведь хочешь уйти, Люк? Ну, давай. Отдай мне девочку. Тебе она не нужна.

— Думаешь, я дурак? — Его губы искривились в зловещей усмешке. — Ты еще одна сучка!

— Я не думаю, что ты дурак. — Уголком глаза она уловила чью-то тень сбоку. Но это был не Хауер. Это был Айвор, он умудрился проскользнуть незамеченным. — Я думаю, ты не настолько глуп, чтобы причинить вред ребенку.

Теперь она была к нему ближе, футах в пяти. Но сейчас Камилла знала, пять футов все равно что пятьдесят.

— Я убью ее! — продолжал кричать помешанный. — Я убью ее и убью всякого, кто встанет на моем пути! Никто не скажет мне «хватит», пока я сам не скажу!

Дальше все случилось быстро и странно, как во сне. Айвор прыгнул вперед и обвил рукой талию девочки. Камилла заметила отблеск металла в его руке, это был револьвер тридцать второго калибра. Он мог бы уже воспользоваться им, не будь его главной целью спасение ребенка. В падении Айвор прикрыл девочку своим телом, но его оружие на мгновение оказалось выведенным из строя.

Камилла увидела, что дуло сорок пятого калибра метнулось от нее в сторону Айвора и ребенка, и выстрелила. Девятимиллиметровая пуля сбила преступника с ног. Он ударился коленями о низкий бортик крыши и полетел вниз как камень.

Камилла не позволила себе даже перевести дух. Она сунула пистолет в кобуру и бросилась к Айвору, который успокаивал плачущего ребенка.

— Она в порядке?

— Похоже, в порядке.

Движением, столь естественным, что Камилла была готова поклясться в том, что Айвор всю жизнь занимался детьми, он взял девочку на руки и поцеловал в мокрый висок.

— Все в порядке, детка. Тебе больше ничего не грозит.

— Мама! — задыхаясь от слез, девочка спрятала личико на груди своего спасителя. — Мама!

— Мы отнесем тебя к маме, солнышко, не беспокойся. — Айвор все еще держал в одной руке револьвер, а другой усердно гладил мягкие белокурые волосы ребенка. — Отличная работа, лейтенант!

Камилла взглянула через плечо. Полицейские уже поднимались по лестнице.

— Бывало и получше, — спокойно сказала она.

— Вы втянули его в разговор, поэтому у ребенка появился шанс, а потом шлепнули его как раз тогда, когда он хотел прикончить меня. Лучше не придумаешь!

В ее глазах появилось характерное выражение. Айвору был знаком этот взгляд. Он называл его взглядом бойца.

Камилла пристально посмотрела на него.

— Уведите девочку.

— Хорошо.

Они направились к двери.

— Постойте, Найт! — секунду поколебавшись, обратилась к нему Камилла.

Айвор слегка улыбнулся, уверенный, что она сейчас поблагодарит его.

— Слушаю.

— У вас есть разрешение на этот револьвер?

Он замер, пораженный. Затем разразился таким густым хохотом, что малышка встрепенулась и выдавила из себя робкую улыбку.