Отцеубийцы - [61]

– Но ведь я не тренировал Нить, а Рейнар, если верить ему, вообще не знал о своем Щите.

– Такие Дары, как Нить, Щит, Память и все прочие, можно отдать целиком по отдельности, тогда их растить не нужно. Я же говорю о самом главном – о «Мече» мага, который вы называете демонами. Свортек лишился его, когда отдал Шарке, потому Златопыт и убил его как простого смертного. Иначе этот болван ни за что бы с ним не справился.

– С Трофеями все обстоит так же?

– Я точно не знаю, но полагаю, что да. Трофей можно развить до Дара, хотя на это требуется огромная сила тела и духа. Сам Свортек в битве за Отарак добыл кучу Трофеев: Огонь, Воздух, Исцеление…

Она на миг запнулась, но, тряхнув головой, продолжила:

– Он был силен и сумел сразу их использовать. Но эти Трофеи изменили и едва не сломили его. С тех пор Свортек стал другим. Мне казалось, что он болен. Наверное, только Дар Исцеления не дал ему превратиться в чудовище, как Мархедор или Борбас.

«Ты прав. Я устал», – прозвучал в голове Латерфольта голос Свортека, словно тот стоял над самым его ухом.

– Сумел сразу их использовать, – повторил Хроуст после недолгой паузы. – Получается, сила Дара зависит и от человека, к которому он переходит? Поэтому Борбас оказался сильнее Мархедора и той девчонки?

– Да, в этом я уверена. История знает множество примеров, когда ничтожный Дар или часть Дара превращались в грозное оружие в руках великого человека и заменяли целую армию… Но известны и случаи, когда добровольно переданный Дар не смог расцвести в полную силу, потому что им владел слишком слабый человек.

– Надеюсь, это не наш случай. Ты знаешь, как передаются Дары?

Морра покачала головой.

– Подумай хорошенько, баронесса! Пару месяцев назад ты тоже утверждала, будто ничего не знаешь.

– Если бы знала, мой гетман, я бы уже давно его выкрала. Такой ответ тебя устроит?

– Похоже на тебя, – фыркнул Латерфольт. – А почему мы вдруг решили это обсудить?

– Потому что время пришло, Латерф, – веско произнес Хроуст. – Я хочу, чтобы вы выяснили, как забрать у Шарки Дар Свортека. Хочу, чтобы мы разделили его между собой прежде, чем подступим к Хасгуту.

Латерфольт закусил губу и беспомощно обернулся к Морре, но та отвела глаза.

– Но Ян… А как же…

– Она будет в полной безопасности, как жена будущего короля Сироток.

«Будущего короля!»

Латерфольт с трудом сдержал раздраженный вздох.

– Ты видел сам: Шарка не воин, а всего лишь девушка, не обученная военному ремеслу. Это милосердие, а не жестокость. Наконец-то тебе не придется рисковать ее жизнью.

Он промолчал. Хотелось спорить, но слова Хроуста звучали разумно.

– К тому же теперь, когда она никак не придет в себя, это больше Свортек, нежели Шарка. Непредсказуемый и безумный… Баронесса рассказывала мне о своеволии Свортека при дворе. Разве ты не хочешь, чтобы твоя милая кроткая невеста наконец вернулась,? Разве не скучаешь по ней?

– Да, но…

– Так избавь ее от ужаса войны! Найди способ! Пусть мужское останется мужчинам, а она сосредоточится на том, чтобы принести тебе наследника и навсегда забыть об этом кошмаре.

– Это лучшее, что можно сделать, Латерф, – произнесла Морра с неожиданной мягкостью. – Мы ведь не хотим забрать Дар как Трофей, ради которого нужно убить и поглотить останки кьенгара. Я уверена, Шарка и сама бы желала…

– Да вы понятия не имеете, чего Шарка бы желала! – вспылил Латерфольт.

– А ты? – Хроуст прямо посмотрел на Латерфольта, и под его взглядом тот, как всегда, ощутил себя мальчишкой, готовым из глупой вредности в очередной раз оспорить приказ отца.

Гетман отпустил Морру, и Латерфольту показалось, что на прощание она бросила ему виноватый взгляд. «Что мне твои взгляды, змея…» Он сжал плечо гетмана, тяжело осевшего в кресле.

– Твои хинны что-нибудь нашли? – спросил Хроуст, когда двери за Моррой закрылись.

Вопрос кольнул Латерфольта в самое сердце:

– Нет. Овво в этих краях не водятся.

– Значит, у нас чертовски мало времени, сын.

В покоях уже подготовили ванну, и нагая Шарка сидела в облаке пара, рассеянно обтирая тело тряпицей. Предвкушение, которое сжирало Латерфольта, фантазии о том, как он скинет с себя одежду, впервые за столько времени коснется ее налитой груди, вопьется в ее губы и погрузится в нее, в свою милую, нежную, робкую Шарку, исчезли без следа, когда на него сверкнули белые луны ее глаз. Шарка следила, как он медленно раздевается, целую вечность возясь с каждым шнурком. Наконец егермейстер избавился от одежды, зачерпнул мыльной воды и принялся тщательно умывать лицо, руки, подмышки, растягивая время, лишь бы не забираться в воду.

– Латерфольт, – подала она совсем не похожий на ее лепет чужой голос, от которого он всякий раз содрогался.

– Да, Шарка?

Разгоряченное розовое тело распрямилось перед ним под журчание воды, стекающей с длинных локонов. Все прелести и изгибы перед ним, только протяни руку, как раньше…

– Если хочешь, возьми меня, муж мой, – сказала Шарка. – Скрепи наш обет. Наш ребенок будет кьенгаром, а может, и королем Бракадии. Первый король Бракадии с кровью хиннов в жилах! Ты же мечтаешь об этом…

Он наконец заставил себя залезть в ванну и встал перед ней, не отрывая взгляда от белых лун. Сотканные из трепещущих лучей, вблизи они казались еще ярче, завораживали и пугали, убивая зачатки желания. Шарка поторопила Латерфольта, поместив одну его ладонь себе на грудь, другую – на низ живота.