Отбой! - [64]

(Все эти рассуждения о возникновении жизни, собственно, моя фантазия. Читателю она, наверное, покажется ужасно материалистической — сплошные «углеродные соединения», «катализаторы» и так далее, но эта картина нарисована, собственно, лишь для ясности. И притом сама по себе эта физико-механическая концепция достаточно фантастична, а уж какова была бы концепция виталистическая!)

Размеры первозданного живого организма (так мы назовем кусок еще не оформившейся протоплазмы) могли быть и не микроскопическими; он должен был быть довольно плоским, чтобы максимально соприкасаться с окружающей средой. В ходе развития в этом организме возросло количество ферментов, так что в нем одновременно происходили различные, казалось бы, антагонистические процессы. Это было выгодное свойство, которым в высокой степени отличаются нынешние клеточные организмы. Живая материя, таким образом, в зависимости от содержащихся в ней ферментов, разделилась на две группы: в одной группе ферменты при благоприятных условиях редуцировали, например, CO₂, в другой — окисляли C. Эти драгоценные ферменты, весьма различные химически, не могли свободно смешиваться, — наоборот, должны были отталкиваться, в результате чего возникли новые упомянутые выше структуры материи. Одна группа (ассимилирующая) могла, например, отложиться в виде зернышек, волосков и т. д. на веществе другой группы, а наряду с этим обе они, как говорилось выше, были расположены на какой-то более стабильной основе протоплазмы. Обе группы все больше обособлялись, образуя замкнутые островки — ядра. Это развитие ядра в протоплазме было, по-видимому, очень благотворным, потому что мы и сейчас находим его почти во всех клетках, даже очень мало родственных (сравним, например, куриное яйцо, дрожжевой грибок, клетчатку хряща, клетку растительных трихом). Форма ядер могла быть разная (круглая, яйцеобразная, хоботковидная, продолговатая), в зависимости от наиболее выгодных для функций соотношений поверхности и объема. Короче говоря, биологические принципы нынешней клетки мы спокойно можем применить и в нашем рассуждении. Впрочем, это не имеет прямого отношения к рассматриваемой нами сейчас проблеме эволюции клетки.

Тот факт, что фермент, в результате ассимиляции, сжался в замкнутую ячейку (ядро), видимо, вызвал также уменьшение размеров живых организмов, и вот почему. Пока ядерное вещество было расположено равномерно по всему организму, обмен веществ мог происходить легко при любых его размерах, ибо в любой части организма были для этого одинаковые условия. Когда же центр ассимиляции оказался заключен в одно или несколько ядер, получилось так, что близлежащие к нему слои плазмы были обеспечены лучше, следующие несколько хуже и так далее, так что на определенном расстоянии воздействие ядра прекращалось. Эта воздейственная способность ядра, различная у разных клеток, и определила их размеры, составляющие ныне несколько сотых миллиметра. Крупные клетки должны были иметь несколько центров ассимиляции (многоядерные клетки). Если же одноядерная клетка перерастала допустимые размеры, часть ее отделялась, и таким образом сохранялась нормальная средняя величина.

Как же возникло деление первичной живой материи? Хотя следует предполагать, что имело место равномерное, физиологически обусловленное деление (механика которого нам неизвестна), деление, несомненно, происходило, кроме того, еще и случайно, без внутренней закономерности и необходимости, просто под воздействием разных внешних физических сил. Например, струя воды или ветер легко могли разорвать какую-нибудь тонкую протоплазму. Это было бы во вред ей, потому что лишь те ее частицы, в которых оказалось ассимилирующее ядерное вещество, остались бы после этого жизнеспособными. Таким случайностям организм противопоставлял свою повышавшуюся устойчивость против внешних сил, но, наряду с этим, в нем должен был сложиться и некий механизм деления потому, что никакие внешние силы не обеспечивали ему этот процесс. Механизм деления ныне у наиболее совершенных клеток представлен центозомами, веретенцами и многими другими еще неизвестными нам образованиями. Расстройство функций клетки, обусловленное ее повышенными размерами, является, по-видимому, тем стимулом, благодаря которому начинает действовать механизм деления.

25.II.1918.

В ходе развития клетки в ней множились образования, способствующие более совершенному выполнению определенных функций. В высокоразвитых клетках-протозомах мы уже видим целый ряд таких «органул». Чем более развитой становилась клетка, тем восприимчивее она была к внешним воздействиям и, стало быть, нуждалась в нормальных условиях существования. У некоторых организмов, вынужденных жить в суровых условиях, развитие частично затормозилось, они даже деградировали. Примером этого могут служить бактерии, дрожжевой грибок и другие. Некоторые из них, возможно, являются атавистическими формами и, стало быть, прямыми предками нынешней высокоорганизованной клетки.

Очень интересный и все еще не изученный этап эволюции протоплазмы — это образование двух линий ее развития, которые все больше удалялись друг от друга, так что их общий генезис становится все более неясным. Сейчас есть организмы, обладающие отдельными признаками обоих этих линий развития (например, протозомы Эуглена, Вольвокса и др.). Но это зрелые и сложные организмы, никак не тождественные с тем, от которого началось обособление линий развития. Этот член ряда нам доселе неизвестен, он нигде не сохранился. Видимо, обособление произошло на одной из самых ранних ступеней, довольно скоро после возникновения живой материи, еще до отделения ядерного вещества от клеточной плазмы…